.: 1 :.

      Раздался стук. Когда я снял ФМД, то увидел по ту сторону стеклянной двери молодую, пышущую здоровьем девушку. Она уже месяц как работает на меня, но я до сих пор не могу запомнить её имя. (прим. пер.: здесь я исправил крупную ошибку американских лицензионистов: они сделали помощника мужского пола, хотя на самом деле у главного героя помощницей была девушка. См. примечание к главе «Локация.0»)
      – Ватараи, вот документы, которые вы заказывали, – она положила бумаги мне на стол.
      – Спасибо, – я бегло их пролистал, а девушка в это время ждала дальнейших указаний. Затем я спросил. – Поступили какие-нибудь сообщения о блуждающем ИИ, который мы тогда потеряли?
      – Нет. Но мы усилили патрулирование.
      Я откинулся на спинку кресла и посмотрел мимо девушки сквозь стеклянную стену кабинета. За стеной располагались десятки индивидуальных рабочих боксов. Правые углы разделяющих боксы невысоких перегородок тянулись строгой линией как на картинах Эшера (прим. пер.: Мауриц Корнелис Эшер – голландский художник-график). До того как переселиться в этот кабинет, я работал в одном из этих боксов. И хотя кабинет у меня, конечно, небольшой, но зато он мой личный.
      – Мы просматриваем каждый поступающий отчёт о выявленных неполадках, – нервно проговорила девушка, чтобы заполнить тишину.
      – И никакой информации или свидетелей?
      Она потрясла головой:
      – Но полученное позавчера сообщение вывело нас прямо на него! Только мы опростоволосились.
      – ИИ оказался проворней. Их функциональные возможности возросли, и теперь они могут от нас уклоняться. Сейчас они в одном месте надолго не задерживаются.
      – Когда впервые был замечен блуждающий ИИ? – спросила девушка.
      – Самый первый объявился ещё в бета-версии. Но блуждающие ИИ того времени не могли посылать текстовые сообщения, не говоря уже о передвижении с места на место. К тому же они были не настолько умны, чтобы уметь уклоняться от удаления. Так как они не могли покидать отведённую им область пространства, то попросту находились на одном месте, пока их не найдут.
      – Но они эволюционировали?
      – Мне не нравится это слово. Тогда получается, что ИИ живые. А на самом деле это не так, – я передвинул стопку бумаг к краю стола. – Если ты не заявлена на патрулирование, то можешь идти домой пораньше.
      – Вот здорово. Спасибо.
      – Если конечно ты не хочешь поработать сверхурочно за свой счёт. Ну, знаешь, чтобы произвести впечатление на шефа.
      – Хм-м, я лучше пойду домой.
      Да уж, никаких амбиций. В этом то и проблема современной молодёжи. Нанятая сразу после окончания университета, эта девушка выполняет то, что ей прикажут, получает свою зарплату и никогда не стремится к чему-либо большему. Может, если бы её направили в отдел разработки, она и вела бы себя по-другому. В конце концов, именно туда все и рвутся.
      В отличие от стерильной рабочей атмосферы этого этажа, кабинеты разработчиков украшены постерами и плакатами, в них играет громкая музыка, да и вообще там намного веселее. У разработчиков царит атмосфера университетской общаги, только тебе ещё платят за то, что ты там находишься. Ко мне же это дитя попало только потому, что на обучающих семинарах она не проявляла особого рвения. Она находила их для себя жутко скучными.
      – У тебя на вечер что-то запланировано? – спросил я.
      – Да не особо. В принципе, я могла бы ещё заскочить в игру, но… – она замолчала. – Странное чувство. Когда я была студенткой, то полностью была увлечена ей. Я даже пропускала занятия и сутками не спала, лишь бы поиграть. Но сейчас, когда я здесь работаю…
      – Ты потеряла к ней интерес?
      – Вовсе нет. Тут что-то другое.
      – Возможно, если бы ты уделяла больше времени учёбе, вместо того, чтобы проводить всё время в игре, то сейчас работала бы в компании попрестижней, – пошутил я.
      Она засмеялась.
      – Если найдете компанию престижней нашей, обязательно покажите мне её, – она выпрямилась. – Нет. У меня изменился к ней подход. Раньше я всегда проверяла доску объявлений ББС (прим. пер.: от английского bulletin boards, сокращённо BBS), чтобы узнать, как пройти квест, или просто бродила по локации в поисках редких предметов. Сейчас я уже так не делаю.
      – Профессиональная болезнь?
      – Простите?
      – Для тебя игра потеряла свою загадочность. Те люди, которые имеют отношение к производству и администрированию игры, становятся меньше информированы об игровом процессе, чем простые игроки. Это вполне обычное явление.
      – Да. Наверное, так и есть. Довольно трудно следить за тем, что не входит в зону твоей ответственности.
      – Не сбрасывай со счетов ту любовь, что ты испытываешь к The World. В настоящее время это твоё единственное достоинство. В противном случае ты так и останешься на побегушках.
      – Но со временем мне ведь дадут какую-нибудь должность онлайн?
      – Только после наработки определённого стажа.
      Интересно, поняла ли она мой намёк?
      – Я слышала, вы принимали участие в локализации японской версии The World. Это правда?
      Неужели она думает, что расспросы о моём прошлом зачтутся ей в переработку?
      – Да, правда.
      – Ничего себе!
      Её реакция на эту новость была такой, какова она бывает только у фанатов. Представляю, как её впечатлит моя история.
      – Я устроился сюда работать в тот год, когда корпорация «CyberConnect» только пришла в Японию. Тогда я был ещё неопытным новичком, прямо как ты сейчас, и попал в проект практически сразу после его старта.
      – Кто был вашим руководителем?
      – Токуока. Сейчас он больше здесь не работает, но ты должна была о нём слышать.
      – Нет, я такого не знаю. В игровой индустрии люди меняются слишком быстро.
      – Это точно. Большая текучка кадров неотъемлемая её часть. Не жалеешь, что выбрала этот род занятий?
      – Ничуть. Чем бы я тогда сейчас занималась? Стояла в кафе на кассе и продавала бутерброды? Вот уж спасибо. А расскажите мне ещё про этого Токуоку.
      Я сделал глоток растворимого кофе, который вот уже несколько часов простоял у меня на столе. Теперь он не только выглядел как жидкая грязь, но и по вкусу был как она самая.
      – Это был довольно-таки интересный человек. Непохожий на остальных.
      – В каком смысле?
      – Вот, кстати, о бутербродах. Он каждый вечер ужинал чем-нибудь подобным. Простенький гамбургер, картофель фри и кола. Я начинал свою карьеру как и ты, и был тем самым мальчиком на побегушках, которого он посылал в забегаловку быстрого питания за снедью. Каждый вечер он ужинал одним и тем же.
      – Какой чудной.
      – Это ещё цветочки. В то время мы не пользовались карточками табельного учёта. Вместо этого, все мы работали по времени Токуоки.
      – Как?
      – Токуока нагромождал одеяла и диванные подушки прямо на полу своего кабинета и на них спал. Когда он просыпался и выбирался из своего импровизированного спального мешка, считалось, что наступило утро; когда он садился перекусить, это был обед; а когда он выбирался наружу выпить, это значило, что подошёл вечер. И его не волновало, если утро начиналось в три часа дня, а вечер приходился далеко за полночь – таково было время Токуоки.
      – Ничего себе. Он, похоже, не часто уходил с работы.
      – Да не то чтобы. Я думаю, единственными женщинами, с которыми он общался, были его коллеги да случайные посетительницы в ресторанах. Он был очень асексуальным, – я сделал ещё глоток кофе, и мне в голову пришла идея, а не послать ли её сварить свежую порцию. – Единственный раз на моей памяти он отсутствовал на работе, когда целых три дня провёл в больнице с сильнейшей простудой. И то, когда жар чуть спал, он всё ещё больной вернулся в свой кабинет.
      – Бедняжка. Похоже, у него и развлечений никаких не было.
      – У него был один маленький недостаток, единственная слабость, которую он себе позволял. Он был заядлым курильщиком, – самое вкусное я оставил на последок. – Причём курил он прямо в помещении.
      – Разве это не против правил?
      – Конечно против. Это идёт вразрез с политикой корпорации. Но никто не скажет человеку, который разрабатывает лучшее программное обеспечение компании, что ему можно делать, а что нет, – откинувшись на спинку кресла, я ворошил прошлое. – Я до сих пор помню запах его сигарет. Их аромат накрепко запечатлелся в моём мозгу. Он курил сладкие индонезийские сигареты Гарам (прим. пер.: сладкие они из-за того, что бумага для них делается из сахарного тростника, но сам табак очень крепкий). В жестяной упаковке. Видела такие раньше? Каждая банка содержит тридцать шесть сигарет. Так вот он выкуривал по одной жестянке в день. Его кабинет насквозь был пропитан дымом, а монитор за месяц покрывался жёлтым налётом так, что его приходилось каждый раз менять на новый.
      – Вот это да.
      – Уникальный человек. По крайней мере, точно не из тех людей, какие обычно приходят на работу в корпорацию «CyberConnect». Он единственный из служащих носил на работе гавайку и постоянно слушал в наушниках музыку. Я до самого его увольнения и не догадывался, что он любит слушать хард-рок группы типа Ван Хален и Дип Пёпл.
      – Правда?
      – В принципе, ты должна помнить, что в старые времена тройное Ц (прим. пер.: CCC – CC Corp) начинало свой путь с нуля на голом энтузиазме. Тогда практически в каждой компьютерной фирме подобного толка работал кто-нибудь типа Токуоки. Вспомни, как после Поцелуя Плутона все они в один миг потеряли работу. И тогда корпорация для работы над локализацией собрала под своё крыло столько программистов, дизайнеров, разработчиков и художников, сколько могла себе позволить. Конечно, локализацией это можно было назвать с трудом, потому как одну и ту же систему пытались одновременно запустить на десяти разных языках мира. В смысле, настоящего мира (прим. пер.: Ватараи в обоих случаях говорит «the world», поэтому ему потом и приходится уточнять). Надо сказать, Токуока на каждом углу кричал о том, как невероятно трудно скомпоновать десять различных систем в одну и настроить между ними линии связи, но до высшего руководства разве докричишься, учитывая, что оно ни о чём подобном даже слышать не желает. Оно хотело результата, и требовало его от группы Токуоки. И ему это удалось, – девушка переминалась с ноги на ногу, и я подумал было предложить ей сесть, но вместо этого завершил рассказ. – Тогда мы особо не беспокоились о корпоративной политике или продвижении по службе. Мы денно и нощно горбатились, чтобы завершить проект. Работа была тяжёлой, но всё же было весело. И, в конце концов, это принесло плоды.
      Я широко раскинул руки, показывая свой кабинет, но девушка на мой жест даже не обратила внимания.
      – И что с ним случилось? Почему Токуока ушёл?
      – Откуда я знаю. Взял, и в один прекрасный день уволился. Возможно потому, что компания стала для него слишком большой, – это дитя так забавно на меня смотрело, что я решил продолжить. – После того как ALTIMIT OS упрочила свою репутацию и The World вышла в свет, корпорация «CyberConnect» разрослась до невиданных размеров и, как тебе известно, теперь занимает лидирующее положение в сфере производства развлекательного программного обеспечения. Соответственно развилась и бюрократия, которая привела к тому, что личные качества человека перестали поощряться. На странности Токуоки перестали закрывать глаза, и из-за этого он постоянно конфликтовал с руководством. К тому же я думаю, его так и не поблагодарили за проделанную им тяжёлую работу. В конечном итоге продажи оригинальной японской версии игры превысили продажи английской версии. Такое никогда бы не произошло, если бы не он. Но уважения от руководства он так и не добился; во всяком случае, от новых управленцев, которые пришли на смену прежним после того, как компания стала известной. Только людям его старой команды, таким как я, было известно, как тяжело он трудился, чтобы довести до конца своё дело. Частично из-за этого я и продолжаю здесь работать. Я считаю Токуоку своим наставником и разделяю его взгляды на игру. Поэтому я провожу серьёзную работу по защите The World, чтобы она и впредь процветала и имела успех.
      В конце концов, я частично захватил и свою историю. Девушка была настолько потрясена, что я не уверен в том, что она по достоинству оценила рассказ.
      – Ух ты! Теперь понятно, почему вы участвуете в проекте Кобальтовых Рыцарей. Это чтобы быть с игрой всё время на одной волне.
      – Не совсем. Видишь ли, The World сильно страдает от читеров. Ты знаешь, почему?
      – Ну-у, потому что они… читерят.
      – На самом деле ситуация тут намного сложнее. Давай объясню, почему – я вздохнул. – В оффлайн-играх игрок может читерить сколько ему угодно, и никаких последствий от этого не будет. Ничего страшного в этом нет, поскольку последствия читерства сказываются только на нём самом: он попросту сам себя лишает удовольствия от полного прохождения игры. Но когда кто-то читерит в онлайн-игре, это сказывается на других игроках. Это не только нечестно, но и нарушает весь игровой баланс. Каждый чит каким-то образом искажает The World, и чем больше в игре читеров, тем больше искажение, вплоть до полного разлада всей игры. Подобное не только может оттолкнуть от нас игроков, но и отпугнуть партнёров по бизнесу. Так что и с деловой и с игровой точки зрения важно, чтобы всё было честно. Мы не должны позволять кому бы то ни было читерить. Именно поэтому, как бы ни был ничтожен сбой в игре, мы обязаны его исправить. Система должна работать без помех.
      – Для этого и были созданы Кобальтовые Рыцари, верно?
      – Верно. Но хотя мы и относимся к системным администраторам, в отличие от ГМов, которые занимаются тем, что оказывают помощь и поддерживают игроков, мы занимаемся отладкой. Именно поэтому мы не общаемся с другими игроками и не имеем с ними каких-либо дел. Мы не хотим, чтобы они знали, что у игры есть недостатки, и что в ней бродят призраки. Мы действуем из-за кулис.
      – Словно армейское спецподразделение?
      – Ну да, – я снова стал бегло пролистывать принесённые документы.
      – Мы бродим во мраке.
      – Угу, – я хотел вдохновить её на работу сверхурочно, а не читать лекцию по истории фирмы; но вместо этого позволил ей впустую потратить моё время.
      – Ясно. Значит, вступать в контакт с игроками запрещено, чтобы наши тайные деяния не всплыли наружу.
      – Как обычно, ты упустила всю суть. Уверен, тебе ещё долго предстоит работать мальчиком на побегушках.
      – М-м?
      – А это ещё что? – я вытянул листок, который находился почти в самом низу вручённой мне стопки документов.
      – Это? Ах, это сообщение я нашла на ББСке. Мне оно показалось интересным, вот я его и скопировала. Должно быть, я захватила его по ошибке, когда собирала вам бумаги.
      Я прочитал текст.

Тема: RE: Пожалуйста, расскажите мне об
Эпитафии Сумерек.
На сообщение ответил(-ла): У.Б. Йейтс

      Вот предисловие из Эпитафии Сумерек:

Трое тех, кто под ногами тень имеет за собой,
В край отправились далёкий, чтоб вернуть миру покой.
В дальних далях обитает мудрый сумеречный дракон.
С неприятелем как сладить верный способ знает он.
Трое тех, кто тень имеет, за советом подались,
Но поныне где-то ходят – духи их не дождались.

По всей стране взвились костры, взрывая тишину –
То Хельба, королева Дакк, собралась на войну.
Прознав о том, король Лиоса, могучий Апейрон,
Десницу вскинул и призвал поднять свой легион.
Он к Хельбе, королеве Дакк, на помощь поспешил,
Свои войска с её в пути под радугой соединил.
Вот так два королевства духов стали повенчаны судьбой:
Вдвоём против «Стихии» злобной вступили в смертный бой.

Гладь озера Альба взбурлила от жара близкого сражения,
И великое древо Лиоса пало, не выдержав вторжения.
Пол мраморный святилища Арк Кёльн слезами горькими омыт.
Как эти слёзы, силы воинов утекают, переносящих тяжкий быт.
Для тех краёв, где жители теней не знают,
Пришли ненастные дни, и сумерки жизни подступают.

Трое тех, кто под ногами тень имеет за собой,
В край отправились далёкий, чтоб вернуть миру покой.
В дальних далях обитает мудрый сумеречный дракон.
С неприятелем как сладить верный способ знает он.
Посланники духов решили совета у него спросить пойти,
Но не суждено им вернуться домой – они сгинули где-то в пути.

      В ночь перед тем,
      как на город напали монстры.
      У.Б. Йейтс

      Я поднял голову и увидел, что девушка стоит с протянутой ко мне рукой и ждёт, когда я отдам ей листок.
      – Где ты это нашла?
      – Это написал игрок, который ответил на вопрос об Эпитафии Сумерек. Интересный стих, правда?
      Я снова посмотрел на бумагу. Сообщение датировалось вчерашним днём.
      – Значит, У.Б. Йейтс.
      – Мне знакомо это имя. Кажется, я о нём слышала в The World ещё когда училась в университете.
      – Он довольно-таки известный игрок. Играет ещё с бета-версии.
      – Вы имеете в виду, что он один из бета-тестеров?
      – Ну да. Как я помню, он в те времена оставлял свои заметки об эпической поэме, на основе которой была создана игра Fragment. Помнится, сам себя он называл сетевым поэтом.
      – Поэтом?
      – В The World он отыгрывает роль менестреля. Принимает участие в каком-нибудь ивенте, сочиняет о нём балладу, а затем выкладывает текст на форуме. Он очень талантливый поэт-песенник. Впрочем, и без него поэма хорошо всем известна.
      – Правда?
      – Ты легко её найдёшь, если немного поищешь.
      – Я попозже её сегодня, может быть, и поищу.
      Я допил кофе и поднялся с кресла.
      – Иди домой.
      – Вы тоже уже уходите?
      – Нет. Я буду ночевать в комнате отдыха.
      – Вы останетесь на работе? Хотите создать собственное Время Ватараи?
      – По крайней мере, я не собираюсь спать на полу. Диван в комнате отдыха намного удобнее, да и так я сэкономлю время, которое пришлось бы потратить на поездку до дома и потом обратно на работу.
      – Чёрт побери, шеф, вы слишком много времени тратите на игру.

***

      Я проводил девушку до лифта, а затем направился к комнате отдыха. Может девушка и права: я слишком много тружусь. Но ведь это всего лишь часть работы, так было всегда.
      Шагая по коридору, я выключал лишние лампы. Терпеть не могу, когда что-либо тратится впустую, особенно электричество. Думаю, во мне уснул эколог.
      Я услышал, с каким грохотом разносится звук моих шагов по коридору опустевшего здания. Днём я этого даже не замечаю, но когда стихает шум окружающей среды, шаги звучат словно гром.
      Придя в комнату отдыха, я закрыл за собой дверь и выключил свет. Мысль о блуждающем ИИ по прежнему не давала мне покоя. Образ девочки преследовал меня во тьме. Я не мог перестать думать о её красном платье, и о том, как она обратилась в огненный шар. Интересно, как она смогла вернуться после удаления? Её кто-то на это запрограммировал? И тут мне в голову пришло одно имя.
      Гарольд Хёрвик.
      Он был главным программистом бета-версии The World, выдающимся специалистом в области исследования искусственных интеллектов, да и вообще признанным гением. Я никогда с ним не встречался, потому что он работал в США. Но все кто знает историю развития корпорации «CyberConnect» о нём слышали.
      Изначально данные игры The World хранились в так называемом «чёрном ящике» (прим. пер.: пространство данных, доступное только его создателю), папке, доступ к которой был закрыт Гарольдом для всех. Мало кто знал о её существовании. Фактически, только самые главные разработчики и производители слышали о ней. Когда я узнал о закрытых данных, мне пришлось подписать документ о неразглашении информации. Так что теперь мне запрещено о них говорить.
      В то время только лишь ходили слухи, что в ящике содержится программа, которая в автоматическом режиме генерирует полнофункциональный ИИ. Сейчас же эта идея достойна пристального рассмотрения: НПЦ, который разговаривает и ведёт себя по собственному усмотрению, а не в результате распределённой обработки данных компьютером. Если бы такое стало возможным, тогда взаимодействие между игроком и НПЦ ничем не будет отличаться от взаимодействия между двумя игроками – то есть, людьми. Такая игра будет совершенной – полная симуляция реального мира. Если симуляция голоса и правдиво выглядящие диалоги будут идеальны, то невозможно будет определить, кем является случайный прохожий в игре: человеком или ИИ.
      Плохо, что Гарольд Хёрвик без вести пропал ещё до выхода бета-версии. Вместе с ним потерялся и ключ к «чёрному ящику».
      Остаток ночи я провёл в неспокойном сне.

К городу Мак*Ану                                                                                                                            К локации 2