.: 1 :.

      Рядом со мной невыносимо воняло. Вы спросите, почему? Да просто потому, что я опять уснула возле мусорной корзины. Вот как можно быть такой ленивой? И ещё важнее вопрос, почему вообще я такая неудачница?
      Я прошла в свою рабочую комнату и уставилась на два моих ноутбука. Слабое свечение их мониторов порождало на стене жуткие тени. На одном мониторе отображался бесплатный текстовый редактор, на другом – электронный словарь «Reader’s Plus» на более чем сорок шесть тысяч слов. На углу стола высилась груда непрочитанных книг западных авторов и различные справочные материалы, включая «Англо-Японский словарь» издательства «Random House» и «Новейший краткий Японо-Английский словарь» издательства «Sanseido». Понятия не имею, почему я эти словари ещё не выкинула, всё равно ведь ими больше не пользуюсь. Электронные словари, с их продвинутым поиском и компактностью, намного удобнее.
      Все эти книги и программы нужны мне для работы. Я переводчица. К сожалению, я запорола свой последний проект, а срок его сдачи неумолимо приближается. Всё что мне оставалось – лишь смотреть на часы и видеть, как их стрелки отсчитывают моё время.
      Я села за стол. В настроении «отложи на завтра то, что можно сделать сегодня» я запустила иконку в ALTIMIT OS и надела на голову Face Mound Display, или по-иному ФМД. Во встроенных наушниках раздался привычный звук. Хоть на краткий миг, но я могу убежать от приближающегося срока сдачи материалов, от приставучих редакторов и даже от моей тёмной, тесной двухкомнатной квартиры. Я могу убежать от реальности и ступить в The World.

Мак*Ану

      Мой аватар Хокуто представляет собой премилую, полуобнажённую ведьмочку в остроконечной шляпе. Её профессия – Мастер стихий, или по-простому колдунья. Она мой второй персонаж, причём у неё самый низший уровень. Так как она выглядит намного моложе меня, мне приходится использовать специальный голосовой модулятор, чтобы мой голос тоже звучал моложе. Применение таких устройств делает отыгрывание роли в The World веселее.
      Я только-только залогинилась в водной столице, городе Мак*Ану, как тут же в поле моего зрения попал Копьеносец (профессия тех, кто вооружён копьём) по имени Альбирео. Он стоял на балконе второго этажа, протянувшегося вдоль берега реки старого здания. Меня заинтересовал не столько сам аватар, сколько его копьё. Оно не было похоже ни на одно из тех, которые мне доводилось видеть раньше, а ведь я знаю как выглядит большинство оружия в The World. Я увеличила изображение и внимательно изучила его незнакомые черты и замысловатые узоры.
      Мне захотелось узнать побольше, поэтому я убрала увеличение, чтобы посмотреть на хозяина копья. У него была смуглая кожа и блестящие чёрные волосы подстриженные «под волка». Одет он был в чешуйчатый доспех без рукавов, а значит, отнести его можно было к классу лёгких рыцарей. Не думаю что он наёмник или бандит, ведь копье, прежде всего, символизирует порядок.
      Любопытство взяло надо мной вверх. Мне просто необходимо стало узнать об оружии и его владельце как можно больше. Я осторожно приблизилась к его дому. То, что у него есть свой дом, означает, что он высокоуровневый игрок. Я стала придумывать, что бы ему сказать, как вдруг весёлая музыкальная тема Мак*Ану резко оборвалась и сменилась на грозную воинственную мелодию.
      – Ах! – удивлённо произнесла я.
      Программное обеспечение чата тут же автоматически преобразовало мой голос и вывело сказанное в виде текста.
      Хокуто: Ах!
      Как я могла забыть, что сегодня день ивента «Вторжение монстров»? Глупая, глупая, глупая!
      Обычно в корневых городах монстры не появляются, но раз в месяц многочисленные орды мерзких чудовищ прорываются сквозь Щит Духов и заполоняют улицы. По несчастливой случайности, мой персонаж Хокуто – первоуровневая слабачка.
      Неожиданно из-за угла появились несколько гоблинов, которые свирепо уставились на меня. Я тут же выделила входную дверь и быстро-быстро по ней застучала.
      Альбирео: Кто там?
      По ту сторону двери раздался вполне обыденный вопрос.
      – Спасите! – панически закричала я. – На меня напал монстр! Он сейчас меня убьёт! Спасите!!!
      Вот таким образом, несколько мгновений спустя я и познакомилась с Альбирео.

.: 2 :.

      Мне хотелось послать всё к чёртовой матери. Я не желала возвращаться в реальность, где меня ожидал мой неудачный перевод. Меня глодала тревога.
      Я работала над своим четвёртым переводом, это был зарубежный роман о террористах Северной Ирландии. Не то чтобы перевод был совсем уж неудачный, просто я сама не была террористкой и вовсе не стремилась ей стать. В отличие от бойцов IRA и SAS (прим. пер.: IRA – ирландская республиканская армия – организация, борющаяся за независимость Северной Ирландии от Великобритании; SAS – специальная аэровоздушная служба – британский спецназ) я совершенно не разбиралась в оружии и взрывчатке. Другими словами, я понятия не имела о чём пишу и как мне перевести прочитанное на японский язык. Если кто-то может прилично читать на английском, это ещё не значит, что он так же прилично может и переводить с него.
      На меня напала тоска, а может просто нервы разыгрались, но что-то мне было нехорошо. Меня тошнило, хотя я уже несколько дней ничего не ела. Может, съесть чего-нибудь?
      Вместо этого я снова вошла онлайн.
      Я почитала литературные топики на сервисе BBS. Прежде чем стать профессиональным переводчиком, я постила там анонимные сообщения. Теперь же я испытывала нападки со стороны мультиязычных читателей, которые детально разбирали ошибки в моих переводах, безжалостно насмехаясь над моими усилиями. Ах, карма.
      Их слова словно клинками ранили моё нежное самолюбие.
      Если переведённая книга хорошо принимается читательским обществом, то вся заслуга в этом приписывается автору. Но если книгу никто не покупает, то все шишки сыплются на переводчика. Читатели вспоминают переводчика только тогда, когда он сел в лужу.
      Мне необходим был комфорт. Настоящий, тёплый, расслабляющий комфорт. Стоило бы завести кота. Но вместо этого, я отгородилась от одиночества и своих страхов электронным фильтром киберпространства. Я стала постоянно в нём нуждаться, как наркоман нуждается в очередной дозе.
      Блуждая по просторам интернета, я вдруг отвлеклась на беспорядочно разбросанные по всем столу корректурные листы (прим. пер.: распечатки текста, используемые при подготовке издания к печати, предназначенные для читки корректуры) переведённого мной короткого рассказа (срок перевода – два дня). Даже в наш электронный век, лучшие редакторы продолжают вычитывать корректуру со старомодных бумажных носителей, делая пометки на листах обычной шариковой ручкой.
      Мне надо закончить с этой работой и приняться за следующий роман объёмом в целых пятьсот страниц. Срок его сдачи лежал через два месяца, а я к нему даже и не притрагивалась. Ну конечно не притрагивалась, ведь я в первую очередь та ещё волокитчица, а лишь потом только переводчица.
      Я бегло просмотрела страницы. На них не было ни одной красной пометки. И всё же я боялась начать. Боялась до смерти, что снова наделаю кучу ошибок, что снова всё переведу неправильно. Моим самым большим страхом в жизни всегда был страх провала.
      Через какое-то время мои глаза потускнели. По крайней мере, в игре я могу забыть о своей душевной боли. Открывая дверь в The World, тем самым я искала для себя комфорт…

Девочка в красном

      Пришлось его немного поуговаривать, но, в конце концов, Альбирео открыл передо мной дверь. Он же и спас меня от гоблинов. Кроме того, он вступил в сражение и победил босса монстров в ивенте вторжения, что лишний раз доказывало, как силён его персонаж.
      Когда Альбирео закончил бой – а выдался он кровавым – я поспешила назад к порогу его дома и подождала возвращения копейщика. Я практически вынудила хозяина копья организовать со мной пати, и как только он это сделал, я тут же увидела маленькую девочку, держащую Альбирео за руку.
      У него есть ребёнок?
      Девочка была одета в красное платье и накинутую на нежные плечи восхитительную красную накидку. Глаза у девочки оставались всё время закрытыми. Это навело меня на мысль, что она слепая, и именно поэтому Альбирео всюду её водит за руку. Девочку зовут Ликорис и она не может говорить, хотя Альбирео каким-то образом удаётся с ней общаться.
      Так как девочка появилась только после того, как мы создали пати, я поняла, что она не обычный игрок.
      Альбирео не ответил на мой вопрос насчёт неё. Сказал только, что она часть квеста в котором он участвует, и что она останется с ним рядом до тех пор, пока квест не будет пройден.
      Не успел он закончить своё объяснение, как появились ещё два необычных персонажа: Орка и Бальмунг. Орка – эдакий огромный варвар, иначе о нём и не скажешь. Бальмунг же, одетый в сияющую серебряную броню, выглядел более изящно и представлял собой классический тип красавчиков. Когда мы все оказались в одной комнате, никто из них не увидел Ликорис.
      Альбирео попросил меня о ней не упоминать. Само собой я согласилась, но всё-таки… Почему он хочет скрыть её ото всех, если она всего лишь квестовый персонаж?
      Бальмунг с Оркой заметили Альбирео, когда тот сражался с боссом. Они были настолько впечатлены его умениями, что пришли просить его вступить к ним в пати, чтобы вместе сразиться с The One Sin.
      Квест The One Sin известен как наиболее тяжёлый ивент из когда-либо созданных в The World, и довольно быстро он приобрёл репутацию непроходимого задания. Бальмунг с Оркой пришли просить о помощи Альбирео, но тот незамедлительно отказался от их предложения.
      Далее последовал короткий разговор, во время которого Бальмунг посмотрел на Альбирео и сказал:
      – Я могу узнать любое оружие в The World, только лишь глянув на него. Но твоё…
      – Вот это? – Альбирео показал свою алебарду. По сути это была двухсторонняя секира, насаженная на длинное копьё и украшенная красивыми узорами.
      – Где ты его получил? – спросил Орка. – В качестве награды за прохождение квеста? Как называется это копьё?
      Вот удача, ведь именно за этим я сюда и пришла. Я оперлась на локти и внимательно прислушалась.
      – Боюсь, я не могу тебе этого сказать.
      – Почему? – спросил Орка.
      – Да, почему? – подумала я.
      – Это секрет, – спокойно ответил Альбирео.
      – Секрет? – в голосе Бальмунга слышалось недоверие, и я не виню его за это.
      – Я не могу вам о нём рассказать. Примите это как должное, – Альбирео пожал плечами.
      – Надеюсь, это не читерский предмет? – ехидно проворчал Бальмунг.
      – Бальмунг! Достаточно! – Орка аж подпрыгнул. Он посмотрел на Альбирео. – Прости, Альбирео, он не…
      – Нет, – оборвал его Альбирео и покачал головой. – Его интерес вполне оправдан. Я понимаю, почему ты так подумал – потому что я не был с вами откровенен, – он вздохнул и решительно кивнул самому себе. – Ну что же, это Божественное копьё Вотана.
      Все на мгновенье замолчали, переваривая полученную информацию.
      – Остаётся вопрос, – продолжил Бальмунг. – где ты его взял?
      – Он не обязан нам отвечать, – обратился к нему Орка.
      Мне захотелось, чтобы Орка заткнулся. Я надеялась, что при поддержке Бальмунга мне удастся выудить из Альбирео больше информации.
      – Ну почему же, – сказал Альбирео. – Я не хочу, чтобы между нами осталось недопонимание. Буду с вами откровенен, и в свою очередь надеюсь, вы оставите этот разговор между нами.
      Оба его собеседника закивали, соглашаясь. Я же вела себя так, словно меня тут нет.
      – Это копьё со мной ещё со времён игры Fragment.
      – В смысле, из бета-версии The World? – голос Орки взял высокие тона. – Альбирео, так ты один из бета-тестеров?
      – Да, – невозмутимо ответил Альбирео.
      Для тестирования бета-версии The World, которая тогда называлась Fragment, было отобрано небольшое число, всего порядка тысячи, игроков. Если копьё действительно настолько старое, то оно воистину является редким и уникальным предметом.
      – Потрясающе! Ну просто потрясающе! Скажи, Бальмунг? – взволнованно продолжил Орка. – Бальмунг ведь тоже был тестером!
      – Ты участвовал в тестировании бета-версии? – нахмурился Альбирео.
      С уверенностью можно было утверждать, что Альбирео чрезвычайно удивил сей факт. А уж как удивилась я сама! Ведь каковы шансы того, что из миллионов и миллионов игроков в одном месте одновременно соберутся сразу три бета-тестера? Как же я хотела присоединиться к их разговору и сказать, что я тоже играла в Fragment, но всё же сдержалась, чтобы сохранить видимость того, что я новоиспечённый игрок.
      – Мы сразимся с The One Sin завтра утром в девять часов.
      Мрачным кивком Альбирео молча отверг их приглашение. Хоть убей, не могу понять, зачем он это сделал? Хоть он и извинился, сказав, что предпочитает играть соло, но ведь шанс поиграть с такими людьми как они не часто перепадает. Я так подозреваю, здесь каким-то образом замешана маленькая девочка в красном. Поэтому я решила задержаться подольше, вдруг ещё что-нибудь получиться узнать об этом загадочном Альбирео и его древнем копье.
      Уже уходя, Орка переключился в режим шёпота и обратился ко мне:
      – Скажи, Хокуто…
      Я тоже включила шёпот, чтобы Альбирео не мог слышать наш разговор. Это одна из уникальных сторон игры в киберпространстве: ты можешь в частном порядке разговаривать посреди толпы – словно телепатия или что-то подобное.
      – Какие у вас с Альбирео отношения? Он сказал, что взял тебя в пати, потому что ты для него особое исключение.
      – Он сказал, что я особенная? – я часто-часто заморгала от удивления.
      А я всё голову ломала, о чём это они там разговаривают друг с другом в режиме шёпота. Оказывается, они говорили обо мне.
      – Если он так сказал, значит, так оно и есть, – дерзко ответила я, чтобы скрыть своё смущение.
      – Вы знаете друг друга в реале?
      – Да, и с давних пор. Мы выросли вместе, – я намеренно ввела его в заблуждение.
      Похоже, это было единственное, что он хотел узнать, потому что сразу после этого оба воина попрощались банальными фразами и ушли. Как только они скрылись из виду, Альбирео сказал, что можно говорить.
      – Я поражён. Ты на самом деле вела себя на удивление тихо, – он неловко засмеялся.
      – Потому что я ни слова не поняла из того, о чём вы говорили! – соврала я.
      Мне нужно делать вид, будто ничего такого не произошло, если я хочу убедить Альбирео не прогонять меня. Всё-таки его копьё меня сильно заинтересовало, тем более, что оно из игры Fragment.
      Я припомнила один анонимный пост на форуме, в котором говорилось, что системные администраторы для отладки пользуются копьями. Если эта информация верна, значит, пост написал кто-то из служащих корпорации.
      Интересно, чем Альбирео занимается в реальной жизни?
      – Всё, пора сваливать, – сказал Альбирео и затем зевнул.
      Я разочарованно кивнула, но ни одной причины, по которой он мог бы остаться мне в голову так и не пришло. Минуло несколько секунд, но он всё ещё был в игре.
      – Я не могу выйти, – сказал Альбирео.
      Мне показалось, что он шутит. В ответ я пошутила, мол, вызови системного администратора; но он принял мои слова всерьёз и ответил:
      – Не думаю, что будет правильным вызывать системного администратора, чтобы тот занимался диагностикой неисправности. Возможно, скоро всё наладится само по себе.
      – Может, это из-за девочки? – не удержалась я от такого предположения. – Может она просто не хочет отпускать Ала от себя.
      – Ала? Кто такой Ал?
      – Ты. У тебя слишком длинное имя и его трудно выговорить. Поэтому я решила называть тебя Ал. А её я буду звать Лико.
      Альбирео выглядел раздражённым. Хотя, на самом деле, сложно было сказать точно.
      Незадолго до его ухода я переключилась в вид от первого лица и впервые за всё время заметила, какие у него необычные глаза. Они были разного цвета: один голубой, другой жёлтый. С каждым моментом общение с Альбирео становится всё интересней.

.: 3 :.

      Однажды я осмелилась и зашла в фольклорный отдел местного книжного магазина, где купила книгу по кельтской мифологии. Я прочла её от корки до корки в тот же день, и так зародилась моя любовь к кельтским мифам. Позднее в местной библиотеке я перечла всё, что можно было найти по данной тематике, и «Легенда о короле Артуре» заняла первое место среди моих любимых мифов. Но мои интересы не зациклились только на Мэлори и Теннисоне (прим. пер.: британские писатели, авторы книг о короле Артуре и рыцарях круглого стола). Я пошла дальше, вплоть до изучения отсканированных древних позолоченных текстов Красной и Белой книг (прим. пер.: древние рукописные сборники валлийской поэзии и прозы, названные так из-за цвета обложки).
      Со временем я узнала, что кельтские народные сказания сперва были переведены на английский, и лишь потом только на японский язык. Вливающиеся потоком в меня переведённые слова действовали так же успокаивающе, как прослушивание музыки в стиле нью-эйдж во время медитации. Тогда-то я и заинтересовалась человеком, который перевёл мои любимые книги, что, в конце концов, подстегнуло меня к выбору профессии переводчика.
      Со всей страстью я окунулась в учёбу, чтобы поступить в университет иностранных языков на английское отделение. Так как японских переводов кельтских книг было слишком мало, я хотела выучить английский язык, чтобы иметь возможность наслаждаться любой кельтской литературой, которую только можно было найти на этом языке.
      В это время я открыла для себя Уильяма Батлера Йейтса. Он помог возродить ирландскую литературу, получил Нобелевскую премию и стал одним из лучших поэтов двадцатого столетия. Именно его я выбрала в качестве темы для моей дипломной работы.
      К сожалению, средний балл диплома оказался довольно небольшим. К тому же, за четыре года учёбы я поняла, что не смогу найти работу, связанную с переводом кельтской мифологии. В основном так случилось потому, что я была книжным червём, нисколько не заинтересованным в научной работе или дальнейшем повышении уровня своего образования. Мне нравились книги и история, но я всё никак не могла найти работу в издательствах. Поэтому я решила направить свои знания английского языка в правильное русло (голод был тому отличной мотивацией), и поступила на административную работу в небольшую компанию, связанную с английской литературой.
      Спустя три утомительных года работы, воспоминания о которых теперь для меня смазываются в одно блёклое пятно, я уволилась. После этого я сменила несколько временных подработок, параллельно посещая школу переводчиков. Я пыталась писать рассказы, полагая, что это станет хорошей творческой отдушиной, но у меня не хватило упорства дописать до конца хоть что-нибудь. Неожиданно мне стукнуло тридцать лет, а какой-нибудь более-менее стабильной работы так до сих пор и не намечалось. Вся моя жизнь стала одним большим разочарованием.

Σ (Сигма) сервер, Локация: Murmuring, Night, Alchemy

      Хоть сейчас и шли выходные, мне всё же стоило бы поработать над переводом. Но вместо этого я направилась в локацию «Sickened, Imprisoned, Fallen Angel», чтобы встретиться с Альбирео.
      Я прибыла как раз вовремя, чтобы стать свидетельницей того, как Орка с Бальмунгом победили считающегося неуязвимым босса под названием The One Sin. Но не из-за этого я уклонилась от работы. Меня не интересовали ни игроки, ни The One Sin. Я пришла к Альбирео.
      Но почему он меня так привлекает? Может потому, что я хочу узнать, на самом ли деле он системный администратор. Если слухи верны и в его копье заключена функция отладки, значит, Альбирео действительно работает на корпорацию «CyberConnect», а это в свою очередь объясняет, почему он играет соло (так как работникам корпорации, вероятней всего, нельзя вступать в пати к простым игрокам).
      Но зачем тогда он в момент нашей встречи играл в игру? Отдыхал от работы?  Отлаживал новый квест? Мы с ним ещё слишком мало знакомы, чтобы я могла составить о нём какое-то определённое мнение.
      К тому же есть ещё и Ликорис.
      Альбирео настолько одержим её квестом, что менее всего похож на системного администратора, а скорее выглядит как хардкорный игрок.
      А ещё с Ликорис происходят неестественные изменения. Изначально она была слепой, но сейчас она может видеть. Очевидно, что Альбирео успешно проходит её квест.
      До кучи произошло нечто совсем уж неслыханное.
      Обычно, единственным способом перемещения между разными локациями в The World является проход через Врата Хаоса, которые представляют собой телепорт с уникальным для каждой локации адресом, состоящем из трёх словарных запросов. И это единственный способ перемещения. По крайней мере, я так думала раньше.
      Только что мы наблюдали за Оркой с Бальмунгом в The One Sin, а уже в следующее мгновение нас перенесло в «Murmuring, Night, Alchemy». Причём Врат Хаоса по близости не было.
      Технически такое невозможно, но факт есть факт. Есть две лазейки, позволяющие такое перемещение: системный глюк и читерство. И я не думаю, что тут имел место быть глюк. К несчастью, раз уж я решила прикинуться новичком, я не могла спросить об этом феномене у Альбирео. Интересно, это Ликорис устроила такое или же так произошло потому, что Альбирео системный администратор и имеет возможность перемещаться по The World как ему вздумается?
      Прибыв в локацию, Альбирео, Ликорис и я очутились под звёздным небом. Стояла тихая тёплая ночь, и у всех у нас было хорошее настроение. Спустя некоторое время я поняла, что Альбирео с Ликорис переговариваются в режиме шёпота. Опять же, это нехарактерное для НПЦ поведение. Я страстно желала узнать, о чём же они переговариваются, но не могла слышать ни звука, а спрашивать было не слишком хорошей идеей.
      Мне оставалось только смотреть на звёзды и думать о разноцветных глазах Альбирео.

.: 4 :.

      Большинство людей, которые познакомились с моими переводами прежде, чем узнали кто я есть на самом деле, сильно удивлялись тому факту, что я женщина. Моё имя – Харука – не имеет половой принадлежности, а мои переводы сделаны в грубом мужском стиле. К тому же большинство авторов, которых я перевожу, – мужчины, поэтому и меня зачастую принимают за мужчину.
      Я считаю для себя это в некотором роде комплиментом и думаю, данная ошибка послужила одной из причин, по которой меня отобрали на бета-тестирование игры Fragment.
      Это заблуждение всецело перевернуло мою жизнь. Вскоре после того как я начала играть, я вступила в пати, люди в которой занимались обсуждением иностранной литературы. Мы обменялись игровыми адресами и стали дружить. Когда я сказала одной девушке, что посещала переводческую школу, она захотела познакомиться со мной в реале. Когда мы с ней встретились, выяснилось, что девушка работает редактором в одном крупном издательстве. Она же дала мне мой первый заказ на перевод.
      Я тут же бросила свою прежнюю работу и стала заниматься переводами на дому. К сожалению такая работа не приносила большого дохода, а вскоре после этого в издательской индустрии наступил кризис. Но работать из дома всё же лучше, чем каждый день вставать спозаранку, чтобы успеть в офис. К тому же, это давало мне столь желанную свободу посещения The World в любое время, когда я захочу.
      Само собой моя начальница тоже играла в The World, что было несколько неудобно для меня, когда подходило время сдачи материала. Можно сказать именно из-за этого я и создала Хокуто, – чтобы можно было играть в The World неузнанной редактором. С этого момента я стала проводить бессчётные часы за игрой.
      Но я не откинула свою самую заветную мечту, однажды перевести такую вещь, которая будет пользоваться бешеным спросом. Поэтому я стала искать истории в The World и таким образом узнала о Эмме Вилант. Это стало главной работой всей моей жизни.

Δ (Дельта) сервер, Локация: Hidden, Forbidden, Holy Ground

      Закатное солнце слабо освещало The World, лёгкий ветерок чуть волновал поверхность озера и облака реяли на границе сумерек…
      – Где это мы? – спросила я.
      – В локации «Hidden, Forbidden, Holy Ground».
      Слова Альбирео были так же холодны, как тёмное небо над нами.
      Мы пошли по мосту и приблизились к старому собору, построенному из серого камня и со вставленными в окна витражами. Время от времени жуткую тишину разбивала доносящаяся из глубины собора мелодия духового органа.
      – Это Священное Место The World.
      – Почему именно священное? – спросила я из любопытства.
      – Потому что оно взято из книги. Ты читала Эпитафию Сумерек?
      – Что это? – притворилась я, что нет.
      – Это эпическая поэма, которая послужила основой для создания игрового мира. Из неё взят сюжет игры, – взгляд Альбирео устремился вдаль.
      Во время многих приключений Альбирео не только вернул зрение Ликорис, но и систематически раскрывал передо мной секреты The World. Желая узнать больше, я увязалась за ним, постоянно доставая его расспросами.
      – Кто её написал?
      – Немецкая писательница Эмма Вилант. Она публиковала её на своём сайте.
      Значит, Альбирео знает всё то же, что и я. Я полагала, что если он работает на корпорацию «CyberConnect», то должен обладать большей информацией, нежели я. Но даже если он действительно что-то знает, он не подаёт об этом виду.
      Я попыталась копнуть поглубже:
      – Судя по твоим объяснениям, ты и сам не в курсе, о чём она.
      Альбирео тяжко вздохнул.
      – Оригинал был утерян. Бета-версия The World вышла в свет в мае 2007 года. К тому времени как в июле бета-тест был завершён, по сети пошёл слух, что игра основана на рассказе из интернета.
      – На книге Эммы?
      – Верно.
      – Ты играешь в эту игру ещё с бета-версии?
      – Возможно, я действительно её мерзкий фанатик, – пошутил он.
      Я засмеялась.
      – Сайт Эммы упал ещё задолго до того как начались слухи, – продолжил он.
      – Почему он упал?
      – К тому времени Эмма Вилант умерла.
      Всё что он говорит, легко можно выискать в интернете. Мне же нужно большее.
      – Ой, – я решила его подзадорить.
      – Я собирал любую информацию, какую только можно было найти о ней и её книге. И из того что я узнал выходило, что Эмма перестала появляться в сети в районе 2004-2005 годов. В конце концов выяснилось, что она умерла ещё до 24 декабря 2005 года. Ты знаешь, что произошло в тот день?
      – Это в тот день что-то уничтожило весь интернет, правильно?
      Он кивнул.
      – Правильно. Этим «что-то» был вирус Поцелуй Плутона. На семьдесят семь минут по всему земному шару прекратилась всякая связанная с интернетом коммерческая активность. Это стало сильнейшим ударом для мировой экономики. Правительственные структуры, финансовые учреждения, транспортная система, предпринимательская деятельность – всё прекратило свою работу. Были повреждены информационные данные, из-за чего случилось множество железнодорожных и авиационных катастроф – всё было так, словно наступил конец света. Даже компьютеры Пентагона, которые, как считалось, полностью защищены от подобного, пали жертвой вируса. Когда они отвалились от сети, военная автоматическая система нанесения ответного ядерного удара начала обратный отчёт, потому что компьютеры посчитали, что Вашингтон уже лежит в руинах. Если бы всемирная сеть вовремя не перезагрузилась, то всё живое было бы уничтожено в ядерной войне. А ты знаешь, кто оказался виновником в запуске дьявольского вируса?
      – Десятилетний мальчишка.
      – В точку. И представь себе, он живёт в Лос-Анджелесе: ничего хорошего из этого города ещё не выходило.
      – Угу, – согласилась я.
      – Большинство частных компьютеров тоже было повреждено. Количество потерянных данных не поддаётся исчислению. Даже я пострадал от вируса.
      – Что у тебя случилось?
      – Я потерял мою почти законченную дипломную работу, которую писал несколько месяцев кряду.
      – Ты не делал резервные копии?
      – Теперь делаю.
      Я засмеялась, хотя впору было плакать. Дело в том, что Поцелуй Плутона привёл к банкротству кадровое агентство, в котором я в ту пору временно подрабатывала. Это обернулось для меня настоящей катастрофой.
      Но если во время Поцелуя Плутона Альбирео был занят написанием университетской дипломной работы, это значит, что ему сейчас чуть меньше тридцати лет. Получается, он моложе меня. Внезапно мне стало стыдно за то, что приходится отыгрывать роль наивной школьницы.
      – Как бы то ни было, до Поцелуя Плутона люди постоянно боролись с вирусными атаками и проникновениями червей. Но теперь у нас есть ALTIMIT OS и сейчас такое сложно себе представить.
      – Как страшно звучит, – пожала я плечами.
      – В общем, именно поэтому копий Эпитафии Сумерек больше не осталось. Всё было потеряно из-за вируса и смерти Эммы.
      – А как же печатные копии?
      Альбирео вздохнул.
      – По всей видимости сайт Эммы был защищён от сохранения, распечатывания или копирования страниц. Если и есть где-то печатная копия, то Эмма Вилант была единственной, кто её видел. Остаётся только вариант с переписанной от руки с экрана монитора копией.
      – Это слишком кропотливая работа. Никто не будет себя этим утруждать. Тем более что сайт был доступен в любое время.
      – Ты права. Сайт был бесплатным для посещения и чтения, так что зачем было себя утруждать.
      – Значит, всё утеряно?
      – Может и нет. Нашёлся страстный любитель произведения, который переписал её и затем перевёл текст на английский язык. Кем бы он ни был, он сохранил печатную копию, по которой затем была создана игра Fragment, которую мы и испытывали в бета-тесте.
      – И кто этот переводчик?
      Ясно понятно, что у меня были как профессиональная, так и личная заинтересованность в получении ответа на данный вопрос.
      – Кто его знает. Некто из сети. Или может это даже была группа людей. Так как нам мало что известно о переводе, то вероятно Fragment слабо следует сюжету. Никто не знает, действительно ли английский перевод сделан по оригинальной работе Эммы Вилант. И если перевод на самом деле сделан с оригинала, то неизвестно насколько он точен.
      Я одна из тех немногих людей, кто собирает по кусочкам Эпитафию. Мои знания немецкого языка находятся на базовом уровне, но я всё равно просмотрела все английские, японские и некоторые немецкие сайты, имеющие отношение к эпической поэме. Я даже создала игровых персонажей на иностранных серверах, чтобы и там собирать информацию.
      – То есть, он может быть ошибочным? – я стала прощупывать почву нашего разговора.
      – Перевод это такой неоднозначный процесс, – Альбирео определённо завладел моим вниманием. – Во время него неизбежны изменения, которые призваны адаптировать текст под ту аудиторию и ту культуру, для которых он ведётся. Точность перевода не так важна, как удобство восприятия текста и, в нашем случае, сюжетная линия.
      А он хорошо осведомлён о предмете разговора. Может, Альбирео на самом деле переводчик? Он определённо ведёт речь так, словно прекрасно знает, о чём говорит.
      – Но ведь ошибка ошибке рознь, – продолжил он. – Например, английскую шутку из-за языковых и культурных особенностей, достаточно точно перевести не получится. Да и некоторые слова, хоть и произносятся одинаково, но имеют разный смысл. И то, что они в одном языке звучат одинаково, это ещё не значит, что и в другом они тоже будут звучать одинаково. Юмор довольно часто играет подобными особенностями языка, которые при прямом переводе бывает сложно уловить. Поэтому переводчик сохраняет сюжетную линию рассказа, но при этом меняет стиль повествования так, чтобы книга по-прежнему оставалось интересной для читателя. В противном случае, если оставить всё как есть, книга может оказаться неудобочитаемой!
      – И правда! – сказала я, пытаясь скрыть свои чувства.
      По какой-то причине мне становилось всё труднее и труднее продолжать отыгрывать роль моего второго персонажа – Хокуто. Я всё больше и больше начинаю вести себя как моя истинная личность – Харука.
      – Но если переводчик перестарается, то оригинальный замысел писателя испарится. А это одинаково плохо как для читателя, так и для самого автора произведения. Слова – очень деликатная штука. Запомни это.
      Если бы он только знал, насколько я согласна с ним. Но мне хотелось узнать, что ещё он может знать.
      – Ты говорил, что The World основана на Эпитафии Сумерек.
      – Говорил.
      – Значит, разработчики читали оригинал?
      – Корпорации «CyberConnect» ежедневно на электронную почту приходят тысячи писем с подобным вопросом.
      – И каков её ответ?
      – Корпорация на письма не отвечает.
      – Почему?
      – Ну-у… давай отвлечёмся на мгновение. Английская версия Эпитафии начинается со сцены, разыгрывающейся в «Пупе Озера». Это место, где мы сейчас находимся.
      – В пупе? – спросила я, хотя прекрасно знала, о чём идёт речь. В прошлых версиях игры я уже посещала собор.
      – Другими словами, в центре. Знаю, что звучит странно, но именно так слово «navel» и переводится. Тут уж ничего не поделать. Как бы то ни было, сюжет всей книги настолько мощный, что даже его фрагмент способен завлечь читателя. Это я знаю по себе. Я с головой окунулся в The World, чтобы посетить все указанные в поэме места, если таковое вообще было возможно. Вот на что меня вдохновила эта локация. Да и не только она, а вся игра в целом. Когда я был моложе, я собирал разрозненные куски истории и пытался их соединить в более вразумительный рассказ. Я даже попытался побольше разузнать о жизни Эммы Вилант, чтобы лучше, чем кто-либо иной, понять описанный ею мир.
      Я почувствовала, что мы с ним могли бы быть родственными душами, ведь наши мысли так сильно совпадают. Я ловила каждое его слово.
      – Мне, наверное, понравилось бы читать Эпитафию Сумерек!
      – Ну не знаю.
      – Ты же сказал, что она восхитительная.
      – Это так. Но она так же и довольно тяжелая.
      – В смысле, толстая? – спросила я.
      По какой-то причине мне нравилось поддразнивать его своим фальшивым невежеством.
      – Не совсем. В смысле, и толстая тоже, но я имел в виду вовсе не это. У неё очень тяжёлое содержание. Такое чтение не для каждого. Не уверен, что выйди поэма в печать, её ждали бы успешные продажи. Даже Толкиновская трилогия «Властелин колец», до выхода на экраны фильма, в Японии была прочитана лишь малым числом преданных фанатов профессора.
      Мне нравился Толкин, но я не хотела выдавать свою фанатическую осведомлённость в мифологиях.
      – Но ведь и Эпитафия Сумерек в равной степени получила известность только благодаря игре.
      – Конечно. Но чтобы быть фанатом игры, вовсе не обязательно быть фанатом поэмы. Это совершенно разные вещи. Но в то же время они суть одно и то же. Я не перестаю думать, что Эмма была бы счастлива узнать, что её история живёт и каждый день меняется.
      – Ах, какие очаровательные мысли.
      Он важно кивнул.
      – Она обессмертила своё имя, пусть даже большинство игроков его никогда и не слышало. Образы, рождённые её воображением, будут продолжать жить.
      Я проследовала за Альбирео в собор. Под качающимися маятниками мы пошли по наосу в сторону главного витража.
      Наша компания остановилась перед алтарём.
      – Пожалуйста, Альбирео, – сказала Ликорис, внезапно остановившись позади Альбирео.
      – Эй, так Лико разговаривает? – удивлённо произнесла я.
      Я впервые слышу, чтобы Ликорис что-то говорила.
      – Ты разве не заметила? – спокойно спросил Альбирео.
      – Что не заметила?
      – В соборе голосовой чат автоматически переключился с режима пати в общий режим.
      Мои брови поползли вверх от изумления.
      – Почему он так сделал?
      – Пред лицом господа недозволенно скрывать мысли, – Альбирео повернулся к Ликорис. – У меня была причина привести тебя именно сюда.
      – Ал, что происходит? – я была озадачена. Я понятия не имела, о чём он говорит.
      – Ты, правда, хочешь получить то, что дал мне демон источника? – спросил он Ликорис.
      Что получить? Даже и не представляю, о чём идёт речь. Его аватар в руках ничего не держал, а в чужой список предметов я заглянуть не могла.
      Из окна второго яруса собора на лицо Ликорис упал луч света. Озарённая им, она выглядела почти ангельски, или другими словами, словно небесное создание. Ликорис смотрела на Альбирео широко раскрытыми, наполненными невинной чистотой глазами.
      И тут в текстовом окне чата появилась её мольба:
      Ликорис: Пожалуйста, Альбирео. Передай мне файл yromem.cyl.
      На этом моё приключение с ними закончилось. Мгновением позже Альбирео с Ликорис растворились во вспышке света, что опять-таки нарушало все правила The World.
      Их внезапное исчезновение зародило во мне сильное желание свести всё к логическому завершению. Поэтому я решила написать Альбирео письмо и, если возможно, я хотела бы встретиться с ним в реале.

      Альбирео,
      ты и твои слова затронули моё сердце. Ты стал для меня особенным человеком, и я хотела бы с тобой встретиться. Надеюсь, если таковое вообще возможно, ты чувствуешь то же самое. Я не знаю, куда вы с Лико пропали, но я не хочу, чтобы наше приключение закончилось таким образом. Пожалуйста, напиши мне.

      Курсор моей мыши завис над кнопкой «отправить», но вместо неё я нажала на «удалить». Я слишком на многое надеялась.
      Разлогинившись из аватара Хокуто я вернулась в меню выбора персонажа. Убрав выделение с Хокуто, я выбрала персонаж ниже по списку.
      Я не стала писать письмо. Вместо него я сочинила стихотворение, в котором присутствовали понятные только нам с ним слова. Альбирео увлечён игрой так же сильно, как и я. Поэтому я знала, что он найдёт мой пост.
      Я написала сообщение, используя свой другой аватар.

Тема: The One Sin
Сообщение оставил(-ла): У.Б. Йейтс

Дьявольскому отродью нанесено поражение,
Слишком колоссальное, чтоб найти ему сравнение.
Бальмунг Лазурного неба,
И Орка Лазурного моря – вот те два героя,
Что справились с ним в пылу жаркого боя.
Ваши имена запечатлены в моём сердце навечно.
Вы никто иные, как Потомки Фианны, конечно.

Впечатления получены на пару с воином,
      в чьих глазах сияет звёздный свет.
      У.Б. Йейтс

      Оставив это сообщение на доске объявлений, я вышла из игры.
      Я устала. Передо мной маячила пытка через исправление своего запоротого перевода и вина за просроченный материал. Но всё равно я почему-то чувствовала удовлетворение. Работа может и подождать. Рано или поздно придётся за неё взяться, но сейчас я была слишком истощена.
      Я достала подарок моего редактора: ирландский самопальный виски. В нём было девяносто градусов и буквально десять лет назад, он считался нелегальным.
      Я отхлебнула большой глоток и с трудом заползла в постель.
      Пока я ждала ответа Альбирео, меня стало клонить ко сну. Я почувствовала себя счастливой. Даже мысль о том, что редактор с нетерпением ждёт перевода, меня больше не волновала.

К предисловию                                                                                                               К рассказу Копьё Вотана