– Привет, Серон. Мы сегодня рано закончили. Как ты себя чувствуешь? – спросил Ларри, отперев ключом дверь в комнату. Серон в глубокой задумчивости сидел на диване.
      – Уже намного лучше. Я хорошо выспался. Простите, что заставил обо мне волноваться, – ответил он, поднимаясь на ноги.
      – Забей, – со своей обычной улыбкой отмахнулся Ларри.
      – С Сероном теперь всё хорошо! – весело прощебетала Мэг, поворачивая голову от раковины, где она мыла чайные чашки и заварник.
      – …Ясно. Спасибо, Мэгмика, – поблагодарил Ларри, а затем неловко замолчал и подумал. – Она выглядит и ведёт себя словно молодая жена!
      – Ты как раз вовремя. Я собираюсь заварить на всех чай. Семи кружек хватит? – задорно произнесла Мэг, наполняя чайник водой.
      – Серон, ты уже проснулся?
      – Ага, ты снова стал тем самым Сероном, которого я знаю.
      Так вставили своё слово Наталья и Ник, входя в клубную комнату.
      – Здравствуйте.
      За ними в комнату вошла София.
      София с Ником заняли места на диванах и практически одновременно громко вздохнули. Они обменялись взглядами и улыбнулись.
      – Тяжёлый выдался день. София, ты согласна?
      – Да… но мы сегодня хорошо поработали.
      – Я предсказываю отсутствие затруднений на осеннем выступлении. Теперь же мы должны сконцентрироваться над другой висящей над нами задачей.
      София слабо приопустила голову, соглашаясь. В конечном итоге все шестеро молча принялись за чай.
      – Я вернулась, – огласила своё возвращение президент клуба журналистики.
      Первым делом Дженни достала из сумки кассету с плёнкой и закинула её в бумажный конверт с надписью «Непроявлено». Затем она положила сумку с фотоаппаратом на свой рабочий стол, достала из неё камеру и поставила аппарат на комод.
      – Спасибо за проделанную работу, Дженни. Вот твой чай, – сказала Мэг, наливая Дженни напиток и ставя кружку на столе перед девочкой, после чего вернулась на своё место на диване.
      – Благодарю, – поблагодарила Дженни, беря кружку и пробуя чай на температуру прежде, чем сделать большой глоток. – Хм-м, чуть тёплый. Ты специально приготовила для меня холодный чай, зная, что я сильно захочу пить?
      – Да. Так ты лучше утолишь жажду. Вторую чашку я налью погорячее.
      – Значит, третья будет совсем кипяток? Мэгмика, ты такая внимательная к окружающим. Однажды ты станешь замечательной домохозяйкой.
      – Хе-хе-хе. Большое спасибо. Выйти замуж пораньше это моя мечта о будущем.
      Серон при этих словах даже не шелохнулся.
      Дженни, наконец, заметила его присутствие:
      – А-а, с возвращением на землю живых.
      – Ага. Прости, что заставил вас всех поволноваться. Я больше не буду себя доводить до такой степени, – ответил Серон, точно зная, какой он должен дать ответ присутствующим. Затем он позволил Ларри перейти к серьёзной части их собрания.
      – Ты что-нибудь узнала? Что тебе сказал бывший президент театрального клуба? – спросил Ларри.
      Все присутствующие, включая Софию, обратились к девочке. Её лицо приняло разочарованный вид.
      – Если честно, я не нашла ответ на интересующий нас вопрос. В остальном получилось довольно информативное интервью на будущую перспективу. Вышло так, что я просто встретилась с бывшим президентом Джошуа Дэннисом и поговорила с ним о школе. Он прекрасно знал кто я такая, так что никаких затруднений это не вызвало.
      – О-о. И откуда он тебя знает? – поинтересовалась Наталья.
      – Он слышал обо мне как о «крохотной журналистке, выпускающей забавную стенгазету». Малость обидно, конечно, но сейчас это не важно. Как бы то ни было, мы с ним неплохо поговорили и он устроил мне экскурсию. Я посмотрела, как они там в Столичном театре репетируют, затем сходила за кулисы и даже спустилась под сцену. Я наделала такую кучу фотографий, что могла бы издать сегодняшнее интервью в виде иллюстрированной брошюры, но…
      – Для нашего дела ничего, – вяло заключил Серон.
      – Я спросила его напрямую о «Пятидесятой пчеле». Я сказала ему, что услышала этот термин от одного из театралов, и что нынешний президент очень сильно хочет это получить, и сейчас как раз выдалась хорошая возможность про этот термин спросить. Но Джошуа ответил, что ничего про него не знает. Он прекрасно помнит Артура, но понятия не имеет, что такое «Пятидесятая пчела».
      Клубную комнату наполнило уныние.
      – …Друзья. Большое спасибо вам за всё... Вы сделали всё, что было в ваших силах, – печально произнесла София. – Только теперь я стала понимать, что идея была безнадёжной с самого начала. До завтра уже не осталось времени, поэтому я хочу как следует вас поблагодарить и официально отозвать свою просьбу. Большое вам всем спасибо. От всего сердца.
      Клуб журналистики молчал.
      – …
      Серон хотел было что-то сказать, но вспомнил свой разговор с Мэг и не стал.
      И тут тишина оказалась нарушена…
      – Почему ты его полюбила?
      Вопрос прозвучал от Мэг.
      – Что?
      София удивлённо подняла на неё взгляд.
      – Почему ты его полюбила? – невозмутимо повторила вопрос Мэг.
      – Сначала я не видела в нём ничего выдающегося, – ответила София. – Разве не забавно? Мы долгое время вместе состояли в одном театральном клубе, и он всегда казался мне ненадёжным и слегка заторможенным. До конца прошлого года он был просто моим одноклубником.
      – Пожалуйста, продолжай, – попросила Мэг, мягко подталкивая Софию к разговору. Серон с остальными слушали не вмешиваясь.
      – Но после того как в прошлом году Джошуа ушёл и его место должна была занять одна из старших девочек… Вы же знаете о традиции театрального клуба?
      – Что президент меняется по половому признаку?
      – Совершенно верно. Четыре года я упорно трудилась с мыслью о том, что однажды стану президентом. Но по злой усмешке судьбы мне достался только пост вице-президента. Президентом же стал Артур. Сейчас я уже с этим смирилась, но тогда меня всё это жутко расстроило. Но вины Артура в том нет, и Джошуа в этом тоже не виноват – я считала, что мне просто не повезло. Так что я смиренно приняла пост вице-президента, и только тогда всё изменилось.
      – Именно тогда ты заметила, что президент Артур старается изо всех сил? Ведь так?
      – Да. После того как одноклубника Артура выбрали президентом Артуром, мы стали больше работать вместе и, – разве не забавно? – тогда я начала в нём видеть то, чего раньше совсем не замечала. Он увлечён актёрским мастерством, добр со всеми и, вероятно из-за своего характера, очень хорошо справляется с разными мелочами.
      – Угу-угу, у него так много хороших качеств!
      – И вот однажды, когда рядом кроме кураторши Кранц больше никого не было, я неосознанно произнесла: «Артур замечательно подходит на роль президента». Я до сих пор помню слова, которые тогда произнесла кураторша. Я их никогда не забуду. Она улыбнулась и спросила: «Ведь, правда?»
      – Угу! У вас в клубе все такие хорошие.
      – Спасибо, Мэгмика. Но в то время мне было так стыдно за себя. «Я выступала рядом с ним четыре года и не понимала его совсем!» – думала я. Мне хотелось забраться в какую-нибудь яму и не вылезать из неё. И тогда я решила, что всецело посвящу себя отданной мне роли «вице-президента». Думаю, именно с этого всё и началось. Когда мы оставались вместе, я стала думать о нём не только как об участнике театрального клуба. Вот так…
      София, наконец, закончила и её веснушчатые щёки покраснели.
      Молчавшие до этого момента члены клуба журналистики все по-доброму улыбались и пятеро из них уже были готовы произнести слова типа: «Не переживай, София! Мы постараемся помочь всем, чем только можно».
      – Тогда, признайся ему!
      Но шестой участник клуба, Штрауски Мэгмика, удивила всех несказанно – она вскочила со своего места и заговорила громким голосом, высказав совершенно иную мысль.
      – Что? – София посмотрела на неё изумлёнными глазами. Мэг решительно повторила своё предложение:
      – Вот прямо завтра и признайся Артуру, что ты его любишь!
      – Но ведь… мы не нашли…
      – Для признания ничего подобного и не нужно! – практически прокричала Мэг, обрывая её. – Если ты его так сильно любишь, то нет нужды дарить ему желанный подарок и потом ждать, что он заметит твою любовь! Как я уже сказала – просто признайся! Ах, вот если бы Артур был с нами и услышал твои слова! Если ты искренне донесёшь до него свои чувства, то он непременно на них ответит!
      – Я понимаю, что ты хочешь сказать, Мэгмика. Я много раз хотела открыто ему всё рассказать. Даже сейчас я хочу во всём признаться. Но…
      – Но, что?
      – Если он меня отвергнет… что мне тогда делать? Что если я ему не нравлюсь? Что если он думает, что я надоедливая? Я не смогу тогда больше посещать театральный клуб, не буду в состоянии находиться рядом с ним даже в качестве вице-президента.
      По мере того как София всё более спускалась в негатив, её выражение лица становилось мрачнее.
      Слушая, что она говорит…
      – …
      Серон молча поддакивал, еле заметно кивая головой на каждую её фразу.
      Это не ускользнуло от Ларри, и он бросил Серону сочувствующий взгляд, зная, что тот придерживается подобного мнения, когда дело касается Мэг.
      Наталья и Ник наблюдали за происходящим со спокойным выражением на лице. Дженни в какой-то момент начала делать записи.
      София продолжила:
      – Может, ему не нравятся такие строгие девушки, как я. Может, он предпочитает весёлых и наивных, которые нравятся всем.
      – Ты не узнаешь, пока его не спросишь!
      – Но…
      – Но, что? Если ты подаришь Артуру то, что он хочет, разве его предпочтения в девушках изменятся? Тут уже не важно – признаешься ты ему с подарком или без!
      – …
      С таким доводом София поспорить не могла. В её защиту заговорил Серон:
      – Можно я вставлю слово?
      – Да! Можешь говорить, – произнесла Мэг, указывая на Серона пальцем. В этот момент она почти походила на учительницу, потому что единственная из всех стояла.
      – Спасибо. Мэгмика, я понимаю, что ты пытаешься сказать. Но вышло так, что клуб журналистики не смог выполнить просьбу Софии. Поэтому я считаю, что будет лучше подумать о каком-то другом пути, более безопасном. Таком, который удовлетворит Софию. Ведь у неё ещё впереди целых полтора года учёбы в школе, – сказал Серон, внутренне вздохнув с облегчением, так как он защищал и свой образ мышления, схожий с мышлением Софии.
      Но…
      – Нет! – безжалостно воскликнула Мэг.
      – А?
      – Если ты настолько напуган, то не сможешь добиться своей любви! Тебя определённо ждёт неудача!
      – Что? Нет, подожди, я… эт-то-о… – запаниковал Серон.
      – Успокойся. Речь идёт о Софии, – произнёс Ларри, кладя руку ему на плечо.
      – Д-да, точно, – кивнул Серон беря себя в руки.
      Мэг переключилась с Серона на сидящую на диване с открытым ртом Софию:
      – Ты не должна бояться! Если тебе есть кого любить, то не стоит ничего бояться! Если ты боишься сказать «я тебя люблю», то это не настоящая любовь! – Мэг не сдерживалась в словах.
      – …
      От сказанного ей, София уже не чувствовала ни рук ни ног.
      – …
      Серон тоже принял все удары, ставшие в дополнение солью на его раны. Внешне не подавая вида, он мучительно страдал.
      – Держись, Серон! Ты не можешь сейчас заплакать! – подумал Ларри, но вслух ничего не произнёс.
      Мэг продолжала стремительно атаковать:
      – Я пока ещё ни кого не люблю. Но! Если у меня кто-то появится, то я, скорее всего, признаюсь ему в любви первой! Это очень плохо, когда ты спотыкаешься на ходу и не можешь признаться! Так ты только обманываешь свои чувства! Такая любовь – не настоящая!
      Ларри практически слышал, как Серон беззвучно рыдает.
      – Врача! Нам срочно нужен врач! – отчаянно думал он про себя.
      – После того как ты нас попросила, члены клуба журналистики работали не покладая рук! Дженни пришлось очень далеко пойти!

      – Ну-у, театр находится не так уж и далеко…
      – Тс-с! – Наталья остановила Дженни.
      – Да, эта неделя для всех нас выдалась тяжёлой, – Ник поддержал Мэг.
      – Очень тяжёлой. Все усердно работали. И ты только посмотри на Серона! Ради тебя, София, он всю ночь занимался поисками!
      – На самом деле, Мэгмика, ради тебя, – подумал Ларри, но само собой, он оставил данное дополнение при себе.
      Серон с тупым выражением на лице сидел, словно примороженный. Он уже не знал, что ему делать. Его мозг испытывал перегрузку.
      Внезапно Мэг указала пальцем в сторону Серона.
      – Ты только посмотри! Серон совсем измотанный! Он очень сильно устал!
      – Это из-за только что сказанных тобой слов, – снова только подумал Ларри.
      – Так много людей работало вместе, чтобы найти ответ. Они чуть ли не впадали в отчаяние. Но София! Ты знаешь, как проще всего узнать ответ!
      – Что? В смысле…
      – Да! Когда ты признаешься, Артур сам тебе скажет! Вот тогда ты и узнаешь! Тогда ты сможешь ему сделать подарок! Так будет разумней всего, и только так всё получится!
      – П-подожди! Это только в том случае, если он скажет «да»…
      – Не думай о том, что тебя ждёт провал! Будешь об этом думать, когда и правда провалишься! – сказала, словно отрезала, Мэг, не оставляя Софии времени на жалобы.
      – …
      София снова замолчала. Серон же, напротив, подал, наконец, признаки того, что он задумался. Он предположил, что сможет как-то переломить ситуацию.
      – Эм-м… Мэгмика, я не думаю, что мы должны вот так сразу бросаться головой в омут…
      – Нет! Сразу видно, Серон, что ты никого не любишь! У тебя никогда не было того, кого бы ты любил! Но когда полюбишь, ты сразу всё поймёшь!
      Бом-м!..
      Ларри мог слышать, как Серон раскалывается на части.
      – Не сдерживай слёз, – подумал Ларри, но оставил мысли при себе. Он знал, что с этого момента Серон больше не мог ничего услышать.
      – …
      Облокотившись на спинку дивана, Серон сидел с открытым ртом. Его серые глаза скользнули по лицу сидящей напротив него Софии и уставились в точку на потолке над её головой.
      – Блин… как только двигатель корабля заглохнет, требуется время, чтобы его запустить и поплыть дальше… – вздохнул Ларри.
      Наталья молча почесала голову.
      Дженни ненадолго задумалась, после чего старательно описала ситуацию в тетради.
      Ник безмолвно наблюдал, пряча губы за сцепленными перед ртом пальцами.
      Артиллерийский огонь Мэг переключился с Серона на Софию:
      – Прямо сейчас иди в общежитие и признайся Артуру! Так ты точно узнаешь, что такое «Пятидесятый муравей»!
      – …Эм-м, «пчела», – Софии еле удалось выдавить из себя поправку.
      – Да! Пчела! Но ведь пчёлы и муравьи одинаковые! Эти насекомые упорно работают ради своих королев! Я хочу в будущем быть похожей на них и усердно трудиться! Нет, я обязательно стану такой! Это моя мечта! Я знаю, что будет трудно, но я ни за что не сдамся! – заявила Мэг, сложив руки словно в молитве и глядя строго на запад. Если бы реальность оказалась театральной постановкой, то на этой сцене софиты должны были бы погаснуть.
      – Ха-а? – не поспевая за ходом мысли Мэг, София удивлённо склонила голову на бок.
      – Ты это о чём? – тоже ничего не понимая, поинтересовалась Наталья.
      – Вы же в курсе, что Безельский трон унаследует принцесса Матильда? – услышав их, объяснила Дженни.
      – А-а, – дошло до Натальи. – Значит, следующей у них будет править королева. Прямо как у муравьёв и пчёл. Логично.
      – То есть, подданные королевы это рабочие пчёлы. Звучит прямо как каламбур, – в кои-то веки радостно подал голос Ник.
      – Но в этом нет ничего плохого! – уверенно улыбнулась Мэг, кладя руку себе на талию.
      От этих слов…
      – …
      В тот же момент искра жизни вернулась в серые глаза Серона, и эта искра запустила маховик мысли:
      – Все сейчас на взводе. Вероятно, из-за их юбилейного выступления. И, кроме того…
      Утром первого дня лагеря, ещё до того, как он увидел Мэг…
      – …и, кроме того…
      …он вспомнил разговор с Ларри, произошедший в спортзале во время репетиции.
      – Ах…
      София с остальными посчитали, что Серон просто вздохнул, поэтому не обратили на него внимания. Мэг же в диком восторге начала выкладывать притихшей, словно мышь, Софии одну безумную идею признания за другой.
      Но все её предложения нельзя было применить на практике. Они не могли изменить диалог в сценарии на объяснение в любви, не могли попросить членов театрального клуба одновременно прокричать её признание, и не могли для признания использовать служебное положение Софии в качестве вице-президента.
      Но вот, наконец, поток идей у Мэг был остановлен…
      – А-а-а!
      Сероном, который с криком подскочил со своего места.
      – Ой! Серон, не пугай меня, пожалуйста! – заругалась на него Мэг, надувая щёки.
      Но Серон никак на неё не отреагировал. Вместо этого он прямо посмотрел на поражённую, как и все остальные, Софию.
      – Ага!.. Теперь понятно! Вот, значит, оно как!..
      – А? – София удивлённо склонила голову на бок.
      Взгляд Серона снова пришёл в движение, теперь уже к аналогично сбитому с толку светловолосому Ларри.
      – Ларри! Ларри Хепбёрн!
      – Кто? Я? Ч-что такое? Ты что-то обнаружил?
      – Ты был прав.
      – Ха?
      Глаза Ларри стали размером с обеденную тарелку, а Мэг и остальные пятеро склонили голову на бок от удивления.
      – Ты был прав, – повторил свои слова Серон.
      – Насчёт чего?
      – «Пятидесятая пчела». Твоё предположение оказалось верным.
      – Серьёзно? Вот здорово! Видишь, даже я иногда могу чем-то помочь! Какой я молодец!.. Так какое моё предположение выстрелило? Не тяни, говори уже, что такое «Пятидесятая пчела»? – радостным голосом похвалив себя, ничего не понимающий Ларри попросил объяснение.
      Ответ Серона оказался прост:
      – Название роли.

К главе 4                                                                                                                              К главе 6