По лесной дороге ехал автомобиль.
  Маленький, жёлтый, почти отживший свой век разбитый автомобиль, который, казалось, вот-вот развалится. Испуская со звуком «пе-пе-пе-пе» из выхлопной трубы белый дым, он, грохоча, продвигался по дороге.
   Вся равнина заросла густым лесом, над восточной линией горизонта ослепительно блистало солнце, весело щебетали пичуги, – стояло прохладное утро раннего лета.
   В автомобиле было два человека. Справа, на месте водителя, сжимая рулевое колесо сидел невысокий молодой мужчина приятной наружности. Слева, на месте пассажира, сидела молодая женщина с красивыми, длинными чёрными волосами. На узком заднем сидении громоздились видавшие виды пожитки путешественников.
   «Мастер».
   Так сказал мужчина, не спуская глаз с дороги. Дорога была не самая лучшая, поэтому время от времени он туда-сюда крутил рулевое колесо.
   «Что такое?»
   Так ответила женщина, которую назвали Мастером.
   «Мы скоро приедем в страну…»
   Затем мужчина предложил продать имеющиеся у них драгоценные камни, купить еды и топлива, а остаток обменять на золото. Женщина призадумалась.
   «Ничего не поделаешь. Вот только…»
   «Надо продать их как можно дороже. Я знаю».
   Впереди маячила верхушка стены.
  
   Это была небольшая, но довольно богатая страна.
   Первое, что сразу бросалось в глаза – широкий простор полей. Центр страны был застроен каменными зданиями. Уличные фонари бежали вдоль широких улиц, обе стороны которых были плотно заставлены магазинами. Внушительное зрелище.
   «А ничего так страна, правда? Население хоть и небольшое, но богатое, да ещё и технологически развитое. В такой стране мы сможем продать камни подороже».
   Так сказал мужчина, сидящий в маленьком автомобиле на месте водителя.
   Среди бегущих по улице машин, эта была самой грязной. И когда их обогнал респектабельный автомобиль, они рассмеялись.
   «Насчёт продажи, конечно, всё правильно, вот только что-то здесь слишком много полицейских».
   Так сказала женщина, и мужчина с ней согласился. Ранним утром на улицах было довольно много людей, но среди них отчётливо выделялись похожие на солдат полицейские в зелёной униформе.
   «Таможенная проверка заняла ужасно много времени. А стражники, наверное, из военной полиции».
   Так сказал мужчина. В данном случае военная полиция это организация, которая выполняет полицейские функции армейскими подразделениями.
   «Жизненный опыт мне подсказывает, что в подобных странах всегда нужно быть настороже».
   Так сказала женщина. Мужчина искоса взглянул на неё. Затем спросил:
   «Из-за того, что здесь проблемы с общественным порядком?»
   «Нет… Из-за местной власти. В этой стране лучше особо не высовываться».
   «Хорошо».
   Автомобиль остановился перед скромной гостиницей.
   «Ну что же, схожу, поторгуюсь».
   Так сказал мужчина, находясь в тесном номере дешёвой гостиницы. На левом бедре, спрятанный под тонкой коричневой курткой, у него висел автоматический пистолет с четырёхгранным стволом. В руках он держал рюкзак, внутри которого, в кармане небольшой сумки, находились драгоценные камни.
   «Пожалуйста, возвращайся побыстрее. Я не хочу тут надолго задерживаться. Давай вечером уедем из этой страны».
   «Хорошо. Вернусь к обеду. Мастер, вы пока можете спокойно принять душ».
   Так, уходя, сказал мужчина. Но миновал полдень, а он так и не вернулся.
  
   Вот что произошло с мужчиной.
   В шумном деловом центре города он зашёл в ювелирный магазин и показал имеющиеся у него драгоценные камни. Хозяин магазина сначала удивился, затем рассмеялся. Затем он растворился в недрах магазина и вскоре вернулся. Предложенная им цена поразила мужчину. Мужчина представил довольное лицо женщины и согласился с ценой. С улыбкой на лице он покинул магазин, но…
   «Эй вы, постойте».
   У дверей магазина его окружили четверо полицейских.
   «Вы подозреваетесь в незаконном хранении наркотиков».
   Так сказал один из полицейских.
   «Что?»
   Другой сделал вид, что вытаскивает руку из кармана мужчины. Затем показал находящийся в ней маленький мешочек.
   «Опа, нашёл. Вы арестованы за незаконное хранение наркотиков».
   Мужчина решил было вытащить пистолет и перестрелять полицейских, но…
   «…»
   Подумал ещё раз и не стал этого делать.
   У мужчины отобрали пистолет и личные вещи, а руки заковали в наручники. Когда его сажали в полицейский автомобиль, он увидел, как хозяин ювелирного магазина передавал полицейским деньги. Мужчина негромко выругался. Он подумал, что даже в таком состоянии вполне может избить полицейских, угнать автомобиль и врезаться в ювелирный магазин, но…
   «…»
   Подумал ещё раз и не стал этого делать.
  
   «Короче говоря, ваш любовник арестован. В нашей стране незаконное хранение наркотиков это тяжкое преступление. Когда дело дойдёт до суда, ему дадут как минимум десять лет тюрьмы».
   «Понятно. Но хотела бы внести одну ясность. Он мне не “любовник”, а попутчик».
   Так сказала женщина, в данный момент находящаяся в комнате большого здания, расположенного в центре страны. Огромное восьмиугольное здание важно возвышалось средь окружающих его многочисленных газонов.
   Над зданием возвышалась великолепная часовая башня, её огромные циферблаты располагались на каждой из четырёх сторон: восточной, западной, южной и северной. А обзорная площадка на крыше была выше любого другого здания в стране, с неё открывался вид на все 360 градусов.
   Через стол напротив женщины сидел в расшитой и обвешенной медалями форме высокомерный полицейский чиновник средних лет. Позади него стояло несколько полицейских. Сквозь жалюзи проглядывался пейзаж с красивыми отражениями склоняющегося к западу солнца.
   «Где он сейчас находится?»
   Так спросила женщина, а полицейский средних лет ответил, что в подземной камере предварительного заключения.
   Женщина воспользовалась удобным случаем и спросила про здание. Ей сказали, что это историческое здание – бывший царский дворец. Но так как царей давно уже нет, его используют в качестве правительственного здания для различных государственных учреждений. «Часовая башня, как объект культурного наследия, находится под охраной», – гордо заявил полицейский средних лет.
   «Именно полиция обладает на него всеми административными правами. Тут находится наш главный штаб. Вряд ли в какой другой стране штаб полиции расположен в таком же роскошном месте».
   Так добавил он и рассмеялся.
   «Вот оно что. Коррумпированные полицейские захватили власть и теперь творят всё, что им вздумается. Собственно, как я и предполагала».
   Этих, так точно описывающих ситуацию слов, женщина вслух не произнесла. Вместо этого она сказала:
   «Я поняла ситуацию, но, как вы видите, – мы путешественники. Полагаю, вы своим высочайшим соизволением вполне можете устроить ему депортацию».
   «Хм. А сколько вы можете дать?»
   Такой наглый вопрос задала полицейская туша средних лет, на что женщина в ответ написала цифру на бумажке.
   «Может, столько?..»
   Ей не было известно, какая сумма подойдёт.
   Полицейских средних лет наклонился и заглянул в бумажку.
   «Так не пойдёт. Об этом и речи быть не может».
   И он снова надменно покачал головой.
   «Лучше бы вам немедленно убраться из страны. Я никому не скажу, что вы пытались дать взятку полиции».
   Так он добавил.
   «Пожалуй, я так и поступлю. Мы с ним познакомились во время путешествия, и я ничего о нём не знаю. Ничего не поделаешь, раз уж его поймали на преступлении. Я уезжаю».
   Так, не изменившись в лице, сказала женщина спокойным голосом.
   «Мудрое решение».
   «Можно ему сказать пару слов на прощанье?»
   «Нет. Он ведь преступник».
   «Я была бы очень признательна, если бы вы посодействовали».
   С этими словами женщина не спеша вынула из-за пазухи золотую монету. Она положила её на стол и накрыла уже лежавшим на нём куском бумаги. При виде этого лицо полицейского средних лет расслабилось.
   «Хм… Ну, раз уж вы путешественники, то в виде исключения я вам позволяю увидеться с заключённым».
   Полицейский средних лет и женщина в окружении нескольких полицейских вышли из комнаты и пошли по коридору.
   «…»
   Пока шли, женщина украдкой посматривала по сторонам, изучая таблички, расположенные перед комнатами. Окружающие её полицейские совершенно ничего не заметили.
   В скором времени они на лифте спустились в подвал и миновали охраняющую двери в следственный изолятор стражу.
   Тюремные камеры были расположены по обе стороны коридора. А чуть далее следовали невзрачные маленькие комнатушки предварительного заключения с кроватью, туалетом и умывальником в них. И в одной из таких комнатушек находился человек. Это был невысокий молодой мужчина приятной наружности. Он сидел на кровати и, заслышав шаги, поднял голову. Среди полицейских он узнал лицо женщины.
   «О-о, это вы! Вы пришли меня освободить?»
   Так радостно проговорил мужчина, сжимая решётку. На что женщина холодно ответила:
   «Вы признаны виновным в тяжком преступлении».
   «Э?..»
   «Я же предупреждала – не делать ничего противозаконного».
   «Я тут ни при чём. Меня подставили!»
   «Терпеть не могу, когда посторонним людям причиняют неудобство. Вы ведь это знаете! Пожалуйста, предстаньте перед судом. Я собираюсь посетить другие страны и ждать вас мне смысла нет».
   «Как же так?..»
   Мужчина, всё ещё сжимающий решётку, лишился сил и поник.
   «Ведь я… до сих пор жил, не совершив ни единого проступка…»
   «Вот и поразмышляйте здесь над этим».
   Так сказала женщина, а окружающие её полицейские переглянулись и рассмеялись.
   Обессиленным голосом мужчина сказал:
   «У меня в сумке лежит то, что я до сегодняшнего момента не хотел показывать. Пожалуйста, продайте всё и возьмите себе на дорожные расходы. Мне они больше не нужны. Продайте подороже. Когда я их покупал, они стоили 434 серебряные монеты. И возьмите все мои вещи. Можете поступить с ними как пожелаете».
   «Хорошо. Я так и сделаю».
   Так ответила женщина, и заметно упавший духом мужчина вернулся на кровать. Затем он упал на неё ничком и сжался в калачик.
   «Достаточно».
   «Пожалуй».
   Так ответила женщина полицейскому средних лет и направилась к выходу.
   У входа в следственный изолятор она спросила у интенданта о вещах мужчины. Тот выдал пистолет и кобуру, ремень, рюкзак и небольшую сумку.
   «А где драгоценные камни и деньги?»
   «Хм-м. Возможно эти средства получены в результате незаконной торговли наркотиками, поэтому они изъяты в качестве вещественных доказательств».
   Так сказал полицейский средних лет.
    «Вот как…»
   Так сказала женщина, складывая вещи мужчины в рюкзак.
   «Ну что же, господа, будьте здоровы».
   И женщина покинула здание.
  
   Вернувшись в гостиничный номер, она немного успокоилась, а затем плотно задёрнула шторы.
   Затем открыла большой рюкзак мужчины. На самом его дне лежал массивный пластмассовый контейнер. Своими размерами и толщиной он походил на внушительную энциклопедию. Им вполне можно было зашибить человека насмерть.
   На его боковой стороне находились кнопки с цифрами.
   «…»
   Женщина набрала 4-3-4 и контейнер с лёгкостью открылся. В его толстенной вкладке были прорезаны пазы, в которых аккуратно располагались различные механизмы.
   «Ну и ну… Интересно, чем он занимался в прошлом? Ну да ладно, пустим их в дело».
   Женщина захлопнула контейнер, тот слегка щёлкнул.
   «Сперва закуплюсь, а уж затем уеду из страны».
   Так она про себя пробормотала.
  
   Закат окрасил комнату главного штаба полиции в жёлтый цвет.
   С высокой часовой башни раздался звук колокола.
   К развалившемуся в кресле полицейскому средних лет зашёл ординарец.
   «Женщина на машине покинула страну. Купила дорожные пайки и принадлежности для путешествий. Ничего подозрительного в её действиях не замечено».
   «Ясно… Я-то думал, она выкинет что-нибудь эдакое, но она оказалась обычной глупышкой. В страну её больше не впускать. А то потом хлопот не оберёшься».
   «Есть. И ещё, шеф во время ужина с нашим политиком просил передать вам благодарность и сказал, что вы свою долю получите попозже».
   «Угу. Вы все тоже хорошо себя показали».
   «Премного благодарен. … Как поступить с задержанным?»
   «По-хорошему, выкинуть бы его из страны и дело с концом, но двадцать лет по приговору суда тоже неплохо. Посмотрим, как кости лягут».
  
   Ночь. В лесу царило безмолвие.
   Лишь звёзды мерцали в безлунном чистом небе.
   Жёлтый потрёпанный автомобиль женщины стоял неподалёку от страны, в глубине леса.
   Сама женщина сидела сбоку от него и в чём-то копалась.
   «Ну, вот и всё».
   Так она сказала и поднялась на ноги. Воротник её плаща был поднят, на руках перчатки, а голову покрывала вязаная шапка – вся одежда чёрного цвета. На правом боку можно было заметить кобуру её любимого крупнокалиберного револьвера, а на спине висел рюкзак. Лицо же покрывало…
   «Надо же, какое интересное приспособление».
   Напротив её левого глаза располагался странного вида цилиндр, похожий на раздутый оптический прицел. В этом положении на голове его удерживал ремешок.
   Женщина обвела взглядом окружающий её лес, раскачиваемые ветром ветки деревьев, по которым что-то ползало… Всё это, усиленное прибором, обратилось в мир, составленный из причудливых оттенков зелёного цвета.
   «Прибор ночного видения? Как интересно».
   Так пробормотала про себя женщина.
   Кроме прибора ночного видения, драгоценный контейнер мужчины содержал: глушитель к пистолету, невидимый для металлоискателя пластмассовый нож, удавку, капсулу с вызывающим сердечный приступ ядом, пишущую ручку с отравленным наконечником и ещё много чего – полный набор для различного вида скрытых убийств.
   Женщина беззвучно двинулась сквозь лес. Некоторое время спустя она подошла к стене страны, которую этим вечером покинула. Чёрная стена возвышалась до небес.
   Убедившись, что поблизости никого нет, женщина вынула из кобуры револьвер. Разобрав его на две части, она сняла с него ствол, а затем достала из рюкзака ствол совершенного иного типа.
   К нему было прикреплено странное приспособление. На конце ствола размещалась металлическая бутылка, надёжно приделанная к нему проволокой. В нижней части бутылки находилось углубление.
   Женщина присоединила ствол к револьверу и большим пальцем взвела курок. Она зафиксировала подствольный зарядный стержень, крепко сжав его левой рукой, и направила дно бутылки на верхнюю кромку стены.
   Женщина прицелилась и нажала на спусковой крючок.
   Бабах.
   Глухо прозвучал выстрел, и револьвер подбросило отдачей. При выстреле из бутылки выдвинулись железные крючья. Получился металлический крюк похожий на корабельный якорь. Из бутылки с шуршанием вытягивался скрученный и привязанный к крюку линь.
   Раздался слабый стук, это крюк достиг вершины стены и зацепился за её край. Женщина быстро вернула револьверу прежний вид и вложила его в кобуру.
   Затем она надела перчатки из толстой кожи и подёргала за линь, чтобы убедиться, что он крепко держится.
   «Ну, что же…»
   С этими словами она стала взбираться на стену.
   Пока женщина безмолвно карабкалась на тёмную стену, в полутёмной камере предварительного заключения мужчина, лёжа навзничь на кровати, откровенно зевал во весь рот.
   «По-видимому, придётся ещё подождать. Спать, что ли, лечь?»
   Затем он перевернулся лицом вниз и заснул.
  
   В квартале красных фонарей ближе к полуночи кипела жизнь. Подвыпившие клиенты радостно сновали туда-сюда.
   На углу улицы, спиной к глухому переулку, одиноко стоял полицейский. Поигрывая дубинкой в правой руке, молодой человек со скучающим видом поглядывал на улицу.
   Из тёмного переулка вытянулись две чёрные руки. Одна зажала полицейскому рот, вторая обвилась вокруг его шеи. После этого руки беззвучно скрылись во тьме.
   Одинокий полицейский исчез с улицы, но никто этого даже и не заметил.
   Перевалило за полночь.
   В квартале красных фонарей стало тихо, и только несколько вусмерть пьяных валялось на затихшей улице.
   Пам!
   Было похоже, что где-то вдруг лопнуло колесо.
   «Э?»
   Лежащий неподалёку пьяный мужчина открыл полуприкрытые глаза. В них отразилось облако дыма, устремившееся ввысь от загоревшегося мусорного контейнера.
   «А-ах…»
   Бормоча себе под нос, он поднялся и не спеша протянул руки к теплу, и в этот момент…
   Пиф-паф-пиф-паф-пиф-паф!..
   Со всех сторон улицы раздались взрывоподобные звуки.
   «Это чего?»
   В широко открытых глазах пьянчуги отразились ярко освещающие улицу разгорающиеся мусорные контейнеры.
  
   Заработала аварийная сигнализация и с места сорвались полицейские и пожарные машины.
   Заслышав эти звуки, мужчина, находящийся в камере предварительного заключения, проснулся и открыл глаза. Он сел на кровати, зевнул во весь рот и потянулся.
   Снаружи не прекращался рёв сирен, с верхних этажей здания доносился приглушённый топот ног. Всё это создавало немалый шум.
   Среди этой суматохи мужчина сходил в туалет, вымыл руки и лицо, а затем занялся гимнастикой.
   «Ноль-один-два, три-четыре. Пять-шесть, семь-восемь».
   Он не спеша подвигался, сделал растяжку, и завершил всё глубоким вдохом.
   «Ну-с, приступим…»
   Мужчина схватился за решётку и громко, чтобы перекричать шум, позвал:
   «Эй, начальник! Что за суета? Я не могу уснуть!»
   «Умолкни! Не твоего ума дело, замолчи!»
   Так, от входа к камерам, в ответ прокричал полицейский.
   «Хорошо. Только ведь этот шум неспроста. Должно быть, случилось что-то серьёзное».
   «Заткнись! Связи нет, я схожу наверх, узнаю!»
   «Правда? Надо же, какой прилежный. Как узнаешь, скажи мне…»
   «Умолкни! Гхе…»
   «Э? Что случилось?..»
   От полицейского, издавшего столь неприятный крик, ответа не последовало.
   Вместо этого из коридора вышел другой полицейский и остановился перед камерой мужчины.
   «Так и знал, что вы придёте. Мастер, простите, я был так неосторожен».
   «Ну и ну, дожила до того, что приходится помогать своему ученику».
   Так ответила одетая в униформу полицейского женщина, которую назвали Мастером. На ней была приталенная полицейская униформа, а её длинные, зачесанные кверху волосы, скрывала фуражка. На первый взгляд женщина походила на элегантного молодого человека.
   Она ключом быстро открыла камеру, затем скинула со спины рюкзак.
   «Здесь твои пистолет и униформа. Переодевайся».
   Взяв рюкзак, мужчина начал переодеваться. В процессе переодевания он спросил:
   «Мои игрушки пригодились?»
   «Ну, в каком-то смысле, да. Как переоденешься, будем отсюда выбираться».
   «Какие у нас планы?»
   Мужчина сложил снятую одежду в рюкзак. На этом переодевание в полицейскую униформу было закончено.
   «Проберёмся в здание».
   «Что? Мы не сбежим отсюда поскорее?»
   «Теперь из страны так просто не выбраться. Ворота на замке, да и охрану усилили. Вдвоём прорваться не получится. К тому же, сюда тоже скоро придут».
   «Ну, это да, вот только… что нам делать?»
   Так спросил мужчина.
   «А ты бы как поступил?»
   Так спросила женщина. Глаза мужчины приняли необычайно серьёзное выражение.
   «Посмотрим… Ну, я бы спрятался где-нибудь тут, чтобы не нашли, скажем, на чердаке или в канализации. Дня через три поиски прекратят, и я незамедлительно скрытно или с боем покину страну».
   «Идея хорошая, но не совсем правильная».
   «М-м?..»
   Мужчина выглядел разочарованным и женщина весело продолжила:
   «Подождать три дня и так далее, это всё верно. Неверное здесь – прятаться».
   «И как тогда?»
   «Будем буянить. Для начала, поднимемся на третий этаж, там у них арсенал и склад продовольствия. Ты ведь в камере хорошо отдохнул? Умения притупляются, поэтому время от времени нужно выкладываться по полной. К тому же, знаешь, с высоких мест такой потрясающий вид открывается».
   «А-а-а!..»
   Мужчина всё понял, повеселел и дико расхохотался.

*   *   *

    «И? Что потом с ними стало, Кино?»
    Так спросил мотороид. (N.B.: Мотоцикл, который не может летать по небу.)
    Пожитки путешественника громоздились по обе стороны и сверху заднего колеса мотороида. Он беззаботно бежал по лесной дороге с танцующими на ней красными осенними листьями.
    «Хм. Потом…»
    Так сказал водитель, названный мотороидом Кино. На нём было коричневое пальто, длинные полы которого были обёрнуты вокруг бёдер. На голове защитные очки и шапка с закрывающими уши клапанами. Водитель был довольно молод, ещё подросткового возраста.
    На ясном осеннем небе не было видно ни облачка. Положение солнца говорило о том, что сейчас утро.
    Поддерживая небольшую скорость мотороида, Кино ответила на вопрос:
    «Мастер не только улицы, но также полицейские автомобили и электростанцию начинила зажигательными зарядами и бомбами, так что в главном штабе царил переполох. Из-за этого их маскировка осталась незамеченной, и они спокойно смогли уйти. Для начала они отправились в арсенал. Большинство полицейских было поднято по тревоге из-за вызванного Мастером переполоха и, так как на них была полицейская униформа, они, не вызывая подозрений, спокойно проникли в арсенал в поисках оружия, оглушив оставшуюся в нём охрану. Там они нагрузили полную тележку снайперских винтовок, небольших автоматов и боеприпасов, а ещё набрали взрывчатки».
    «Ух ты, ужас какой… Неужели они хотели устроить им танец “мамбо”?..»
    «Именно, Гермес».
    Так с лёгкостью согласилась Кино. Названный Гермесом мотороид ненадолго замолчал. Затем снова воспрянул духом:
    «Ну же… Давай дальше историю про Мастера».
    «Угу. Набрав столько оружия, сколько смогли унести, они направились на склад продовольствия. Там они загрузили в тележку пайки и питьевую воду. Их действия вызвали подозрения, и им пришлось обездвижить троих находящихся на складе полицейских».
    «А потом? А потом?»
    «А потом они пустили слух, что здание заминировано. Затем включили сигнализацию, устроили в нескольких местах поджог и разбросали дымовые шашки. Весь находящийся в здании личный состав бросился наутёк. Наконец, прихватив свои две тележки, они на лифте поднялись на последний этаж здания».
    «На последний этаж? Не сбежали? Была же возможность уйти, смешавшись с драпающими людьми».
    «Они поступили совершенно наоборот. Мастер с учеником поднялись на крышу часовой башни – пусть она была не широкой, но зато это самое высокое место в стране – там они разгрузились и разбили лагерь. Затем взорвали трос единственного лифта, и тот рухнул в подвал».
    «Бум!»
    «Дело уже было к вечеру. Люди покинули здание, возникшие по всей стране волнения утихли. И в этот момент возвращающиеся усталые полицейские оказались под прицелом…»
    «Бах!»
    «Именно. С крыши башни стал вестись прицельный огонь из снайперских винтовок. Стреляли по колёсам машин, чтобы те не могли двигаться, затем по выскакивающим один за другим из автомобилей людям. С такой высокой позиции всё было видно как на ладони, пересечь площадь было невозможно. Пути к отступлению не было».
    Так равнодушно сказала Кино, а Гермес шутливо продолжил:
    «И перестреляли они там всех до единого?»
    На такой вопрос Гермеса Кино покачала головой:
    «Ошибаешься. Мастер тогда очень здорово поступила. Никто не был убит».
    «Что? В смысле?»
    «Они специально не убивали. Они не целились в голову и грудь, только в ноги. В бёдрах проходят крупные кровеносные сосуды, поэтому избегали и их. Выбирали только не смертельные места, вроде колена или голени, и поражали их из винтовки».
    «А-а, это чтобы спокойно можно было перестрелять и тех, кто придёт на помощь кричащим раненым? Снайперы знают своё дело».
    «Ты и тут неправ».
    «Надо же».
    «Мастер с учеником ни по отползающим людям, ни по тем, кто пытался их спасти, не стреляли».
    «Как так? Почему?»
    «Я задала тот же вопрос. Мастер дала мне время подумать и не продолжала рассказ до тех пор, пока я сама не нашла ответ».
    «Ну, я сразу сдаюсь. Продолжай, Кино».
    «Тогда так. Это связано с тем, почему Мастер с учеником забрались на крышу часовой башни, а не сбежали. Мастер хорошо понимала, что вдвоём им через ворота не прорваться».
    «Это потому, что там для надёжной охраны разместили множество людей, чтобы никто не смог пройти».
    «Поэтому они ждали, когда к ним направят представителя страны с предложением “Мы откроем вам проход, вы только уберитесь отсюда”, вот так вот».
    «А-а, вот оно что. Так вот для чего они забаррикадировались. Теперь-то я понял!»
    Так радостно воскликнул Гермес. Кино слегка кивнула.
    «Да. Они забаррикадировались на вершине часовой башни и стреляли по всем, кто подойдёт слишком близко. Здание стало больше недоступным. Это сильно мешало тем, кто в нём ежедневно работал, и полиция решила поскорее с этим делом разобраться. Но…»
    «Попала под обстрел».
    «Да. К тому же, для них оказаться раненым в ногу – намного хуже, чем быть просто застреленным. Если бы их товарищей жестоко убивали, они бы жаждали мести и их боевой дух только бы возрос. Но когда они увидели своих раненных в ногу, кричащих от боли коллег, то тут же мысль “А ведь следующим могу быть и я…”, заставила их отступить. Для тех, чья работа заключается в сражении, чувствовать сильную боль от ранения страшнее, чем быть убитым на месте. В общем, их моральный дух упал».
    «Так вот оно что…»
    «Но даже в такой ситуации, под пристальными взглядами мирных жителей, полиция старалась хоть что-то сделать. Они с двух сторон атаковали здание грузовиками, обвешанными бронированными листами».
    «Вот только у них ничего не вышло».
    «Ведь там была Мастер, да и её несправедливо обвинённый и запертый в тюрьму ученик не отставал. Их стрельбы была точна – словно нить вдевали в ушко иголки – так что весь штурмовой отряд отправился прямиком в больницу. Машины скорой помощи сновали туда-сюда, и к полудню вроде как всё успокоилось. И тогда они скинули конверт с письмом. Естественно, письменные принадлежности они тоже прихватили с собой».
    «Что в нём было написано? “Если не хотите бОльших жертв, немедленно выпустите нас из страны!” – типа такого?»
    «Да нет. Прямых угроз в нём не было. А было что-то вроде…»

    “Наше почтение, господа.
    Хоть ветра дуновение нам и гласит о приближении лета, мы бы хотели вам, господа полицейские, чьи решительность и пыл всё более нарастают, поведать свои соображения. Итак, раз уж на нас повесили клеймо отморозков, мы обратим сие место в смертный одр. И пока колчан наш полон и лук не сломлен, мы до полного изнеможения будем держать оборону, вовсю поддавшись буйству. Так как мы не особо умелые, это может занять некоторое время, поэтому смиренно просим ваших наставлений и поддержки.
    С уважением.
    Постскриптум: Мы заминировали лестничные пролёты часовой башни, поэтому, если не хотите потерять свою историческую постройку, настоятельно рекомендуем вам избегать пользоваться лестницей.”

    На этом Кино закончила говорить, и только приятный рокот двигателя Гермеса нарушал тишину леса.
    Немного спустя Гермес прошептал:
    «Страшно-то как».
    «Да. Страшно. Они понятия не имели, что тогда творилось в головах полицейских, но в тот момент они решили, что если и уходить, то как можно позже».
    «Страшно-то как».
    «Да. Страшно. Само собой, потом произошла утечка информации и народ пожелал знать ситуацию. Даже запустили прямую радиотрансляцию».
    «Но это же глупо».
    «Да. Мастер сказала то же самое. Они с учеником также прослушивали радио, поэтому им был известен каждый шаг полиции. В конечном счёте день склонился к ночи и полицейский отряд предпринял попытку незаметно проникнуть в здание. Вот только у ученика на винтовке был смонтирован прибор ночного видения, поэтому за что они боролись, на то и напоролись… После этого наша пара спала попеременно, и даже во время еды и питья они оставались на своих позициях».
    «И? Сколько они удерживали свою баррикаду?»
    «Три дня и три ночи».
    Так ответила Кино на вопрос Гермеса.
    «Положение было таково…»
   
    «Гхм. Эй, вы двое там, вы меня слышите?! Вам не сбежать! Как вы и хотели, это место станет для вас могилой! А если не удосужитесь помереть, вас проведут по городу, а затем повесят! Так что будьте готовы!»
    Бах.
    «Вы полностью окружены! Имейте же мужество, сдавайтесь! Если покорно сдадитесь, мы сохраним вам жизнь!»
    Бух.
    «Эй, вы. Может, хотите нам что-нибудь сказать? Мы снисходительно вас выслушаем!»
    Тыдыщ.
    «Господа, наши представители готовы вести переговоры. Полагаю, это не такое уж и плохое предложение».
    Хлоп-хлоп-хлоп.
    «Эм-м, вы там живы-здоровы? Мы бы хотели договориться о прекращении огня и обсудить, как нам выйти из сложившейся ситуации. Что скажете?»
    Тра-та-та-та-та.
    «Доброе утро. Мы вот что хотим передать: если вы вдруг захотите покинуть страну, то, полагаю, мы с радостью вам это позволим сделать».
    Бабах-бабах-бабах.
    «Милостивые господа, мы просим вас, пожалуйста, умерьте свой гнев и покиньте нашу страну».
    Бум. Бом. Бам.
    «Умоляем вас, от всего сердца просим, прекратите, пожалуйста. Пожалуйста…»
    Бах-тыды-ды-дыщь-тра-та-та-та-хлоп-хлоп-бум.
    «Войдите в наше положение… Может хватит…»
    “Ну, раз уж об этом зашёл разговор, нам действительно лучше будет по-тихому покинуть страну, чем здесь помирать”.
    «В-вы это серьёзно?»
    “И? Сколько вы нам заплатите?”
    «…»
    “Сколько вы нам заплатите?”
    «Посмотрим, как насчёт такой суммы?»
    Бах.
    «Мы дадим больше!»
   
    «В общем, как-то так».
    «Сущие дьяволы».
    «В конце концов, пришло понимание того, что продолжение противостояния только увеличит число жертв и в данной ситуации “депортация” обернётся для страны меньшими потерями. Мастер с учеником получили от правительства деньги. Кроме того, шефа полиции, который принёс им деньги, они взяли в заложники и заставили на патрульной машине отвезти к воротам».
    «И все жили долго и счастливо. Конец. Нда… Потрясающая история… О, вижу».
    Кино с Гермесом ехали по лесу. И прямо впереди, как и сказал Гермес, показалась верхушка стены.
    Кино сказала:
    «Как вовремя. В общем, в этой стране о моей “Пушке” ни слова. Просто пройдёмся по местному блошиному рынку, “закупимся”. И, само собой, история Мастера под полным-полным запретом».
    «Так точно».
    «Но, раз уж мы едем в эту страну, хотелось бы узнать, какие последствия имела та история».
    «Всё-таки это значимое историческое событие».
    «Хотя, Мастер вполне могла насочинять в три короба».
    «К слову, что-то мне во всё это мало верится».
    «Да…»
    «Она вполне на такое способна».
    «Да…»
    Внезапно Кино на ходу обернулась. Она посмотрела на дорогу, по которой они только что проехали. Никого не было, лишь листья плясали над полотном.
    «Не волнуйся. Там никого нет».
    Так сказал Гермес.
    «Ну, тогда едем дальше».
   
    Когда Кино въехала в страну, было около полудня.
    Перед Кино с Гермесом, окружённое газонами, располагалось восьмиугольное здание с возвышающейся из центра часовой башней. Они остановились на краю дороги, ведущей прямо к этому зданию. Под ясным осенним небом на газонах сидели люди и наслаждались пикником. Среди них было видно несколько полицейских.
    «Как хорошо, что историческая постройка осталась невредимой».
    Так сказал Гермес, и Кино с ним согласилась:
    «Ну, да».
    «Оно и в самом деле восьмиугольное».
    «И часовая башня имеется».
    Так сказала Кино и завела двигатель Гермеса. Они поехали по дороге, ведущей вокруг здания.
    «Кино, давай помедленнее».
    «Что такое?»
    В ответ на просьбу Гермеса Кино сбросила газ. Гермес сказал, что у бокового входа стоит памятник и Кино свернула к нему.
    Кино остановила Гермеса перед памятником и заглушила двигатель. Небольшой памятник тихо-мирно располагался прямо на газоне.
    Кроме высеченных маленьких букв на камне больше ничего не было. Кино, поставив Гермеса на подножку, присела на корточки перед памятником.
    «Кино, я из-за тебя ничего не вижу. Что там написано?»
    Так спросил Гермес.
    «Буквы слишком маленькие, трудно разобрать… Что-то вроде закладки памятного камня, но не похоже…»
    И только Кино пробормотала:
    «Он и есть!»
    «Кха!»
    Из-за спины раздался такой громкий голос, что Гермес испугался. Кино поднялась с корточек и обернулась.
    Позади них, опираясь на трость, стоял лысый пожилой мужчина. Выглядел он довольно старым, и с ним была девочка лет четырёх-пяти – внучка или правнучка.
    «Простите, я вас, наверное, напугал. Этот камень установлен в память о двух героях, которые спасли нашу страну».
    Так сказал пожилой мужчина, и Гермес тут же переспросил:
    «Два героя?»
    Кино сняла шапку и поклонилась пожилому мужчине и девочке, затем спросила:
    «Меня, как путешественника, интересует история разных стран. Расскажите, пожалуйста, о вашей стране».
    Пожилой мужчина с улыбкой ответил:
    «О-о, с удовольствием. Во времена моей молодости в нашей стране политическая коррупция приняла невиданный размах».
    «Надо же. И что дальше, что дальше?»
    «Даже в работе полиции прослеживалось превышение полномочий. Где бы вы ни оказались, всюду чувствовалось это дурное веяние. И вот в это время в страну приехали два пылающих чувством справедливости путешественника. “Так не должно быть! Вы совершаете ошибку!” – заявили они и встали на сторону народа».
    Так страстно сказал пожилой человек.
    «А потом? А потом?»
    Так задорно вторил ему Гермес.
    «А потом, опираясь на поддержку народа, вот в это правительственное здание всего лишь вдвоём они нанесли визит с прошением».
    «Поразительно!»
    «Они были преисполнены справедливости и мужества. По правде говоря, их пламенная речь продолжалась четыре дня. После этого поражённые их настойчивостью политики и высокопоставленные чины полиции нашей страны устыдились своих прошлых деяний и впредь больше злодейств не чинили. Благодаря этому наша страна стала богатой и процветающей. И все жили долго и счастливо. Конец».
    Так закончил свой рассказ пожилой мужчина.
    «У дедушки все сказки заканчиваются “все жили долго и счастливо”!»
    Так сказала и весело запрыгала девочка, которую пожилой мужчина держал за руку.
    «Ну-ну. Ты так старика опрокинешь».
    Улыбаясь, пожурил её пожилой мужчина.
    Кино сказала:
    «Ясно. Значит, в память о тех событиях и заложен памятный камень».
    «Именно так. И в наше время в учебниках по истории это событие преподают как “Сказание о путешественниках-правдолюбах”. Вот подрастёт это дитя, и тоже в школе будет его изучать».
    Кино поблагодарила пожилого человека, а затем спросила:
    «Может, это другая история, но что случилось с вашими ногами? В этой стране часто встречаются пожилые люди, в основном мужчины, которые ходят с тростью».
    Секунд на пять лицо пожилого мужчины застыло, словно окаменело. Девочка с любопытством подняла на него глаза.
    «Ну-у!.. Вполне естественно, что у большинства людей моего возраста никудышные ноги, и т-трость нас выручает, р-разве нет?»
    Так с выражением тревоги на лице и путаясь в словах, протараторил пожилой мужчина. Затем, рассмеявшись, крепко сжал трость и, прихрамывая, поковылял с девочкой прочь.
    «Ну, так что, Гермес? Прочитать, что написано на памятном камне?»
    Так спросила Кино, проводив их взглядом.
    «Нет».
    Тут же отозвался Гермес. Кино натянула шапку и завела двигатель Гермеса.
    Оставив здание позади, Кино сбросила скорость. Отъехав так, чтобы их не могли услышать, они заговорили.
    «Вот интересно. Какая из историй – правда, Кино?»
    «Ты же сам можешь это сказать, Гермес».
    «Да. Тогда получается, что страна движется, не оглядываясь назад. Двигаться вперёд это очень хорошо».
    «Наверное, в этом есть смысл».
    Так с легким смешком согласилась с ним Кино. А потом…
    «Что будешь делать, если Мастер вернётся?»
    Так, как ни в чём не бывало, спросил Гермес.
    Внезапно Кино на ходу обернулась. Она посмотрела на дорогу, по которой они только что проехали. Виднелся силуэт большого здания с часовой башней.
    «Не волнуйся. Там никого нет».
    Так сказал Гермес.
    «Ну, тогда едем дальше».

К прологу                                                                                                                            К главе 2