Девятый день седьмого месяца, третий день репетиционного лагеря.
      – Всем доброе утро, – поприветствовал школьников президент Артур, входя в кафетерий общежития. – Давайте как следует подкрепимся, так как нам сегодня предстоит хорошенько поработать на репетиции.
      Ларри, чья правая щека от удара учителя Мардока была слегка припухлой, и Серон одновременно сказали:
      – Я хочу спать. – Я хочу спать.
      – Вы вчера проделали блестящую работу, – произнёс из-за их спины Ник.
     
      Прошлым вечером.
      Серон с Ларри вернулись в общежитие в районе полуночи.
      После того как вся история была раскрыта, под взглядом рассерженно топающего ногами Хартнетта Мэг позвонила отцу.
      Лимузин прибыл незамедлительно. К тому времени мужчина уже успокоился и Мэг сама проводила его до машины. Водитель был введён в курс дела отцом Мэг и потому выполнял все приказы без лишних вопросов. Серон с Ларри тоже заняли место в автомобиле. Оставив Наталью, Ника и Дженни одних, лимузин покинул территорию школы.
      Мужчина всю дорогу не произнёс ни слова. Только его глаза расширились, когда он узнал, что его везут в посольство СоБеИль, но он тут же их прикрыл.
      У входа в посольство их встретил пухлый человек среднего возраста, одетый в тёмно-коричневую форму полковника Королевской армии. Его лицо излучало добродушие.
      Как только Мэг на безельском объяснила ситуацию, «принятого за Барта Мардока несчастного гражданина СоБеИль» тут же препроводили в медкабинет под опеку посольских врачей. На этом месте Серон с Ларри последний раз видели Мэг. Впоследствии двоих друзей развели по разным комнатам и устроили им серьёзный допрос.
      Дознаватель чрезвычайно мягким тоном расспрашивал мальчиков о каждой мельчайшей детали прошедшего дня. И когда они думали, что вопросы закончились, дознаватель начинал спрашивать по кругу с самого первого вопроса. Это делалось для того, чтобы убедиться, что свидетель не врёт. В конечном счёте, Серону с Ларри пришлось по четыре раза отвечать на одни и те же вопросы.
      После предоставленного посольством ужина расспросы продолжились до самой ночи, пока, наконец, им не позволили уйти.
      Незадолго до того как сесть в вызванное посольством такси, к ним вышел полковник, чтобы лично сообщить, что за Мэг ранее приехал отец и они вместе уже уехали домой. После чего…
      – Мы отправим мужчину прямиком на родину… Это случилось только благодаря вам. Мы вам за это очень признательны, – улыбнулся пухлый полковник, салютуя.
      Ларри рефлективно вытянулся по струнке и ответил ему воинским приветствием. Что же касается Серона…
      – Спасибо.
      Он приложил ладонь к груди и низко поклонился.
     
      После завтрака Серон с Ларри, а так же Ник, вместе с театральным клубом переместились в спортзал.
      – Друзья, прошу меня простить! С мамой уже всё хорошо, да и моя тётя приехала за ней присмотреть!.. А теперь, вернёмся к репетиции и нагоним упущенное время! – после бодрого приветствия вернувшейся учительницы Кранц, началась репетиция театрального клуба. Оркестр и клуб хорового пения тоже к ней присоединились.
      Прячась за спинами своих старших одноклубниц, в спортзал вошла Мэг.
      – …
      Когда она увидела Серона с Ларри, то тут же им слегка подмигнула. А ещё – она улыбнулась милой улыбкой.
      – …
      Серон молча, внешне ничем себя не выдавая, задрожал.
      – …
      Ларри улыбнулся и дружески похлопал товарища по плечу.
      За хористками, ведомые Портман вошли оркестранты со своими инструментами.
      – Ещё увидимся, – коротко бросила Наталья, пальцем показывая в сторону Серона, Ларри и Ника.
      – Ну что же, я тоже пошёл. Жаль только, что Серон не может присоединиться ко мне на сцене, – сказал Ник, направляясь к театральному клубу.
      Перед началом совместной репетиции кураторша Кранц сделала несколько объявлений. И среди них прозвучало такое:
      – Кстати, учитель Мардок внезапно заболел. Теперь вместо него в учительской будет дежурить учитель Джобс с отделения обществоведения.
      Но данный факт никого из школьников не заинтересовал.
     
      Потрясающая игра Ника, шедевральное выступление оркестра и красивые песни клуба хорового пения... Выполняющих свою работу Серона с Ларри просто закружило в их великолепной комбинации. И не успели они и глазом моргнуть, как наступило время обеда.
      – Вы можете нас не ждать, – сказал президент Артур помощникам. – С вами продолжим после обеда.
      Серон с Ларри отправились в кафетерий раньше театрального клуба. Они молча попивали чай в углу кафетерия, когда к ним с пустой кружкой в руке подошёл Ник:
      – Прошу меня извинить. Давно ждёте?
      Вдалеке маячили члены театрального клуба, выстраивающиеся в очередь, чтобы получить обед.
      – Думаю, ты и сам прекрасно знаешь, что сидящий тут с серьёзной миной на лице Серон ожидает вовсе не тебя, – ответил ему Ларри.
      – Ты вовремя. Будешь чай? – предложил Серон.
      – С удовольствием.
      Теперь уже трое – Серон, Ларри и Ник – молча попивали чай.
      – Йо! Вы чего, даже ещё не начали есть?
      – Всем привет.
      Появились Наталья и Мэг.
      – Мы ждали вас, Ната. Нужно кое-что обсудить.
      – Вот и славно. Тогда, берите обед на вынос.
      – Хм? – Ха? – Ты о чём?
      Так, одновременно спросили мальчики.
      – Всем замолчать и следовать за мной. Мы идём туда, где нам никто не помешает поговорить.
     
      Они сделали как им велела Наталья и упаковали свои обеды в бумажные пакеты на вынос.
      В сегодняшнем меню у школьников был выбор между бутербродами с жареной курицей и овощами, и супом-пюре из моллюсков наряду с салатом и хлебом. Все пятеро выбрали бутерброды, причём Ларри взял их две штуки, а Наталья аж целых четыре.
      – Ната, с какой стороны не посмотри, ты ешь слишком много.
      – Да брось ты. А теперь пошли, чаем разживёмся на месте.
      Что же касается оставшихся в кафетерии…
      – Как же мне… хочется с ними пообщаться поближе.
      – А ты попробуй.
      – Ни за что. Девчонка в очках меня пугает.
      – И когда они успели так сдружиться?
      – Чудеса. У них ведь нет ничего общего. Так не честно, заграбастали себе всех красавчиков.
      – Стой, ты и блондина считаешь?
      – А? Но ведь и он тоже неплохо выглядит, правда?
      Так прошептали между собой участницы театрального клуба, когда пятеро школьников покидали помещение.
      – …
      София – веснушчатая вице-президент клуба – посмотрела им вслед со смешанным выражением на лице.
     
      Пятеро школьников вышли из здания и пересекли покрытый травой двор. Над головами сияло голубое небо.
      – Ната, куда мы вообще идём?
      – Если ты считаешь себя мужчиной, то заткнись и топай.
      Наталья продолжала вести отряд полным ходом.
      Серон шёл в двух метрах позади Мэг и, также как и она, молчал.
      Наконец, группа прибыла…
      – Так и знал.
      – Серон, ты догадался?
      – Для того чтобы заварить чай, нужна комната с кухней, как в учительской.
      – Точно.
      …к дверям клуба журналистики.
      – Мы пришли, – сказала Мэг и постучала в дверь.
      – Да-да, – ответила Дженни с той стороны и отперла ключом дверь. – Привет! Что-то вы не торопились. Проходите внутрь, вам разрешается войти.
      – А вот и подарок от мамочки, – произнесла Наталья, вручая хозяйке комнаты бумажный пакет с двумя бутербродами.
      – Спасибо, – Дженни взяла пакет, поблагодарила, потом своим маленьким телом развернулась на каблуках и сказала в комнату. – Вот и он, долгожданный обед!
      – Ага, спасибо! Значит это и есть тот самый знаменитый обед из 4-й школы! – кто-то ответил ей. Мальчики вошли в комнату и увидели хозяина голоса.
      На небольшом диванчике с кружкой в руках сидел Хартнетт. Хотя зачёсанные кверху волосы и суровое лицо у него оставались прежними, его слова и поведение говорили о доброжелательном отношении.
      – О-о. Кажется, мы с вами раньше не встречались, – пошутил Ник.
      – Это мой настоящий вид, – засмеялся одетый в рубашку с галстуком Хартнетт. Его тёмно-синий пиджак висел на вешалке для одежды.
      – Рассаживайтесь пока по диванам, я сейчас заварю чай. Сразу предупреждаю, что он будет очень хорошего сорта. И чтобы никаких жалоб насчёт того, что чашки из разных наборов. А Ларри я выдам самую уродливую, – раздала указания Дженни.
      – Пойдёт. Ты только не смешай чай с проявителем. (прим. пер.: специально для современных молодых читателей стоит разъяснить, что раньше, чтобы сделать фотографию, фотобумагу со снимком надо было сперва промыть в проявителе, тогда изображение становилось видно, после чего фотографию промывали в фиксаже, чтобы вымыть оставшуюся фотоэмульсию, иначе со временем фотография могла почернеть)
      – Слу-ушай, а замечательная идея.
      – Дженни.
      – Можешь успокоиться, я установила себе личное правило – не тратить впустую ни капли проявителя.
      – Это радует…
      На парных диванчиках могло разместиться всего шесть человек, поэтому Хартнетт поднялся со своего места и пересел на стоящее рядом кресло. Он развернул над столом свой бутерброд и тут же принялся его жевать.
      – Потрясающе! И вы каждый день питаетесь такой вкусной пищей?! Аж зависть берёт.
      Хартнетт покончил с бутербродом ещё прежде, чем Дженни успела заварить всем чай.
      Девочка разместила перед каждым чайную кружку, после чего заняла своё место. Три мальчика сидели на одном диване с одной стороны от стола, а три девочки на другом с противоположной стороны. Серон и Мэг располагались посередине своих диванов, напротив Дженни сидел Ник.
      Чайные кружки обладали различными размерами и формами. Ларрина кружка имела небольшой размер и была украшена изящными розовыми цветами.
      – Это моя, что ли?
      – А вы знаете, – начал разговори Ник, – что это кружки «Рутризл»?
      – Понятия не имеем. Это место, где их сделали?
      – Да. Каждая созданная там белая фарфоровая чашка стоит как целый автомобиль.
      – Ого! – Ларри мгновенно отдёрнул руку от кружки.
      – Да забей ты. Я просто принесла из дома те кружки, которыми у нас уже никто не пользуется. Всё равно оставшаяся часть набора давно разбита, – отмахнулась от него Дженни.
      – П-понятно…
      – Спасибо что подождали. Давайте обедать, – произнесла Дженни, взяв на себя инициативу объявить вкусный обед.
      Остальные присутствующие либо помолились перед тем как взять бутерброд, либо подождали молящихся.
      – Мне нужно сказать вам несколько вещей, – сказал Хартнетт, разворачивая к школьникам кресло. – Вы можете продолжать есть.
      Все кроме Дженни повернули головы в его сторону.
      – Вкусно-вкусно, – Дженни со вкусом поглощала свой бутерброд. Она словно грызущее орех маленькое животное маленькими порциями откусывала от его бока.
      – Сегодня рано утром Федеральная полиция получила послание из посольства СоБеИль.
      От слов Хартнетта рука Серона приостановилась.
      – Можешь продолжать есть, Серон, я просто довожу информацию.
      – Хорошо.
      Мальчик снова откусил от бутерброда. После этого капелька соуса осталась у него на щеке, поэтому он стёр её пальцем, а затем облизал сам палец.
      – Согласно сообщению из посольства, они официально подтвердили, что приведённый вами вчера гражданин СоБеИль не является Бартом Мардоком – бывшим солдатом Рокше и братом Марка Мардока. Понятия не имею, как они это провернули, но сейчас дела обстоят именно таким образом.
      Жующая свой бутерброд Мэг сделала счастливое лицо.
      – Вкусно? – спросила её Наталья.
      – Очень! – ответила Мэг.
      Хартнетт продолжил:
      – С этого момента полиция ничего не может сделать с позицией посольства. Марка Мардока всё ещё допрашивают насчёт его глупого недоразумения. Он по-прежнему твёрдо убеждён, что тот человек действительно его брат, но на этом этапе дело с мёртвой точки дальше не двигается.
      – Бедняга, – с лёгкой улыбкой Ларри укусил бутерброд. Его щека до сих пор была опухшей.
      – Что же касается меня, то начальство оказалось довольно тем, как быстро я раскрыл это дело.
      – Вот и прекрасно, – произнёс Ник между двумя укусами. Хартнетт посмотрел на него смирившимся взглядом.
      – И то правда. Это всё, что касается сообщения.
      Мэг подняла взгляд на сидящего напротив неё Серона и опустила полусъеденный бутерброд на бумажный пакет.
      – Серон, Ларри… с вами потом всё хорошо было?
      Серон доел бутерброд и вежливым тоном ей ответил:
      – Да. Хотя расспросы затянулись до самой ночи. Полковник потом лично вышел нас проводить и вызвал нам такси до школы.
      – Точно. Было здорово посмотреть на посольство СоБеИль изнутри. Так что, Мэгмика, не переживай, – добавил Ларри.
      – Правда? Я так рада. А меня отец наругал. Он сказал, что я не должна делать опасные вещи. Но сегодня утром нам позвонил полковник…
      Мэг заговорила плачущим голосом, а её глаза мгновенно намокли.
      – Что с тобой? Если трудно говорить, то не стоит себя принуждать, – произнесла Наталья, но Мэг вытерла слёзы указательными пальцами рук и продолжила:
      – Нет, я себя не принуждаю… Всё хорошо. Полковник мне сказал, что мужчина передал всем нам сообщение.
      – И что это было за сообщение? – спросил Серон.
      – Он сказал «я так счастлив, что в Рокше всё-таки ещё остались добрые люди. Спасибо вам».
      – «Ещё остались»… значит… – начал было говорить Серон, но замолчал и прикрыл глаза. Некоторое время спустя он продолжил. – Хотелось бы мне когда-нибудь посетить СоБеИль. И надеюсь, я смогу там с ним встретиться.
      – Да! – весёлым в отличие от прошлого раза голосом воскликнула Мэг. – Тогда я поеду с тобой в качестве переводчика!
      Глаза Серона широко раскрылись.
      – Э?.. А-а, да… Я… я буду на тебя надеяться… Спасибо, – запинаясь произнёс Серон.
      – Пожалуйста, надейся! Будет весело! – счастливо улыбнулась Мэг.
      Сидящая сбоку от неё Дженни откусила кусок бутерброда и тихо произнесла:
      – Вот же тугодумы.
      Но никто её не услышал.
     
      После того как с обедом было покончено, все получили по второй чашке чая.
      – Кстати, я пришёл к вам сегодня ещё по одной причине, – произнёс Хартнетт.
      – Не думаю, что вам нужно брать с нас слово о том, чтобы мы молчали. У нас нет реальных доказательств, поэтому нам никто не поверит, даже если мы на каждой стене развесим газеты со статьёй о данном происшествии, – сказал Ник.
      – Женоподобный, ты надо мной издеваешься? Или таким образом ты бросаешь мне вызов? – стрельнула в него взглядом Дженни.
      – Прошу, зови меня Ник.
      – Я знаю, как тебя зовут. И не называю твоё имя только потому, что умею хранить секреты.
      – Как интересно.
      – Послушайте, я в вашем молчании не сомневаюсь. В том числе и в молчании хозяйки клуба журналистики, – наконец вмешался Хартнетт.
      – Меня зовут Дженни.
      – Дженни, так Дженни. Я пришёл к вам, чтобы сказать кое-что ещё.
      – Что именно? – поинтересовалась Наталья. – Разговор с полицейским ничего хорошего обычно не сулит.
      – В общем, мне неловко об этом говорить, но… – начал Хартнетт. Все кроме Дженни посмотрели на него.
      Затем, обычным тоном, словно он покупает пиво в соседней винной лавке, Хартнетт произнёс:
      – Если в школе что-нибудь случится, я прошу вас оказать мне всяческое содействие.
      – Что? – Как? – Ха? – Серьёзно? – Ох.
      Серон, Ник, Ларри, Наталья и Мэг недоумённо на него посмотрели.
      – Что вы под этим подразумеваете?
      – Серон, неужели ты уже забыл? Ты же вчера сам сказал, что школьная территория…
      – Школьная территория – слишком неудобное место для проведения полицейского расследования.
      – В точку. Особенно корпуса старшей школы. И тем более такие места, как 4-я старшая школа, в которой учится куча детей из богатых и знаменитых семей.
      Все присутствующие в комнате школьники молча с ним согласились.
      – Конечно, мы можем вмешаться, если кто-то подаст на это запрос или же будет ясно видно, что дело требует полицейского расследования. Но всё равно наши действия будут ограничены. Если в нашем распоряжении только слабые улики или дело умело замалчивают как в случае с Мардоком, то у полиции наступают трудные времена.
      – Так вы что, предлагаете нам сотрудничать? Это как-то безответственно… – удивился Серон.
      – Приходится уповать на помощь внешних сил? – поинтересовалась Наталья. (прим. пер.: она использует религиозный термин «他力本願» – тарикихонган – спасение верой в будду Амиду)
      – Так и есть. Я с вами согласен, – признался Хартнетт.
      – А? – Наталья удивлённо склонила голову.
      – Но вы не забывайте об одном... Когда мы – ничтожный отряд под названием полиция – начинаем действовать, то делаем это, чтобы помочь попавшему в беду человеку. Кому-то, кто испытывает боль и страдания или плачет от отчаяния. Но если никто не привлечёт к нему наше внимание, то он так и будет продолжать мучиться, как это было с Бартом Мардоком, – сказал Хартнетт помрачневшим тоном. – Если вас не волнует, что такие вещи могут каждый день происходить в вашей школе, то и ладно. Просто забудьте о нашем разговоре. Не тратьте своё время на бедного чиновника низшего ранга, которому пришлось направить свои стопы во дворец знаний с враньём о том, что он пришёл извиниться за отмену строительных работ!
      – Да вам надо незамедлительно вступить в театральный клуб, – подумал Ларри, но не произнёс ни слова.
      В воздухе повисла долгая тишина, пока, наконец, её не разорвало сопрано:
      – Я вам помогу!
      Мэг поднялась со своего места. Все тут же посмотрели на девочку.
      – Подобное больше не должно произойти! Если поблизости кто-то плачет, человек должен протянуть к нему руку помощи! Я считаю это долг каждого хорошего человека!
      Хартнетт встал с кресла и разразился аплодисментами:
      – Хорошо сказано, молодая леди!
      Все тут же удивлённо перенесли взгляд с Мэг на него.
      – Что он сказал? – спросил Ларри.
      – Он её хвалит, – ответила немного понимающая в безельском языке Дженни.
      Мэг посмотрела на Хартнетта широко раскрытыми глазами.
      – Ничего себе. Господин Хартнетт, вы понимаете безельский язык? – спросила она на безельском.
      – Очень немного. Я изучал иностранные языки в юни… в университете. С некоторых пор офицер полиции обязан иметь возможность работать по всему миру.
      – Просто невероятно! Я согласна с вами сотрудничать! Если что-то случится, пожалуйста, непременно свяжитесь со мной! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вам помочь – это обязанность любого законопослушного гражданина! И не важно, в какой стороне света он живёт!
      – Прекрасно! Ты просто воплощение идеального гражданина! Да!
      – Ну что вы, вовсе нет!
      Ларри начал толкать локтем Серона:
      – Эй… ты только посмотри как они возбудились. Так и будешь дальше сидеть?
      С другого бока Ник тоже толкнул Серона локтем:
      – Серон, я думаю, это может обернуться интересным предприятием.
      Ту-дум.
      Серон хлопнул обеими руками по столу и вскочил на ноги.
      – А? – М?
      Двое уже стоящих людей развернулись в его сторону.
      Мальчик сделал глубокий вдох…
      – Хорошо, – произнёс он на рокшенуксском языке. – Если что-то произойдёт, мы вам поможем. В Рокше всё-таки ещё остались хорошие люди!
      – О-о, приятно слышать.
      – Да! Серон очень добрый человек! Мне нравятся такие люди.
      – …
      От нахлынувшего потока радости Серона чуть не сбило с ног, но ему всё же удалось устоять.
      – Да уж… – глядя снизу вверх на молчащего Серона, вздохнул Ларри.
      – Вот и решено. Что насчёт этого думают остальные? – спросила Дженни.
      – Почему бы нет, если это не будет мешать учёбе. А ещё лучше, если это позволит мне прогулять репетиции в оркестре, – сказала Наталья.
      – Серон мой лучший друг. Так что я так же, как и он, – подал голос Ларри.
      – В таком случае, я с вами, – закончил Ник.
      – Ник, не стоит себя принуждать.
      – Ларри, ты меня обижаешь. А я ещё считал тебя своим другом.
      Хлоп.
      Дженни хлопнула в ладоши:
      – Значит, решено. Вы пятеро вступаете в клуб журналистики! Поздравляю!
      Серон с Натальей неодобрительно нахмурились, а Ларри огласил своё неверие:
      – Чего?
      – Ну а что вы удивляетесь? Перед вашим приходом мы с господином Хартнеттом уже всё обсудили и решили, что нам нужно место, где мы сможем собраться всей толпой и получить информацию.
      – И такое место это клуб журналистики? – поинтересовался Ларри.
      – Я тоже считаю, что это самое подходящее место, – подал голос Ник. – Клубная комната предоставляет нам скрытое от любопытных глаз помещение для встреч. Но самое главное, она оснащена телефоном и в ней есть фотолаборатория, в которой мы можем самостоятельно печатать разоблачающие фотографии.
      – Ну-у, ты прав… – согласился Ларри.
      – Поэтому, чтобы вам можно было выдать ключи от комнаты, я всех вас приму в члены клуба! Ничего не имею против, если вы вдруг захотите параллельно состоять в каком-нибудь другом клубе. Таким образом с формальностями будет покончено и клуб журналистики сможет, наконец, выйти из статуса клубов-призраков! – со сверкающими глазами радостно воскликнула Дженни.
      – Значит, ты признаёшь, что он раньше был нелегальный? – хихикнула высокая девочка в очках.
      – Ну да. В общем, Нася, здесь ты можешь шуметь сколько тебе захочется, так что спокойно тащи сюда музыкальные инструменты.
      – Ловлю на слове. Я принесу свою гитару. А ещё, назначь меня вице-президентом.
      – Замётано. Теперь нам нужен только казначей. Кто-нибудь желает вызваться добровольцем? – спросила Дженни.
      – Давай ты, Серон, а то мне не интересно.
      – Боюсь, что я тоже вынужден отказаться.
      – …
      До сих пор не произнёсший ни слова Серон встретился взглядом с Мэг. Девочка смотрела на него выжидающе.
      – Х-хорошо, – в тот же миг выбросил он белый флаг.
      – Вот и решили. Сегодня клуб журналистики родился заново! – объявила Дженни. – С сегодняшнего дня и впредь мы будем исследовать каждый сантиметр школьной территории, чтобы собирать и предавать огласке информацию! Правда на нашей стороне!
      Ник с улыбкой на лице зааплодировал.
      – Не надо, не надо, – застеснялась Дженни и его остановила.
      – Наслаждаться молодостью это конечно хорошо, но не забывайте о сотрудничестве с нами, – подал из-за спины голос Хартнетт.
      – Непременно. Всё-таки все присутствующие здесь мальчики и девочки являются порядочными гражданами.
      – Значит, взрослым доступ закрыт? Хотя, мне как-то без разницы… – произнёс Хартнетт, придвигая кресло на место и снимая свой пиджак с вешалки. – Теперь, когда вы согласились нам помогать, моя миссия здесь завершена и я возвращаюсь к работе. Благодарю за бутерброд… Прошу вас оставаться на связи. Не знаю, увидимся ли мы ещё на каникулах или теперь уже только после них. Провожать меня не надо. Всем пока.
      Помахав рукой, Хартнетт открыл дверь и вышел из комнаты.
      Когда дверь за ним закрылась, Серон сел обратно на диван. Мэг тоже заняла своё место. Их глаза встретились.
      – Мы должны приложить свои наилучшие усилия!
      – Что?
      – Мы должны приложить свои наилучшие усилия и помогать людям! Все вместе!
      – …А, ну да, ты права.
      – Давайте вместе сложим руки! – Мэг протянула свою тонкую бледную руку над столом. – Давайте, кладите свои руки сверху на мою! Устроим церемонию создания нового клуба журналистики. Мы должны прокричать «Гип-гип ура!» Все вместе!
      – …
      Ларри схватил Серона за руку…
      – Ты первый.
      …и разместил её на руке Мэг.
      – …
      В тот миг, когда пальцы Серона коснулись руки Мэг, лицо мальчика дёрнулось. Но никто этого не заметил.
      – Теперь я. Нельзя допустить, чтобы мальчики держались за руки, – протянула Наталья стройную длинную руку и поместила на руке Серона.
      – Следующий я? – Ларри положил сверху свою мускулистую руку.
      – Моя очередь, – за ней последовала маленькая рука Дженни.
      – Ну что же, я закрываю верхушку, – своей изящной рукой закончил Ник.
      Как только шесть рук соединились воедино, Мэг засмеялась.
      – Хе-хе-хе… моей руке немного тяжело. Я чувствую ваш вес. А теперь давайте кричалку. За клуб журналистики! Гип-гип ура!
      Затем их руки поднялись, упали и разъединились.
      – …
      Серон сжал свою правую руку в кулак.
      – Кстати… – неожиданно произнесла Дженни. – Обед почти закончился. Вы уверены, что у вас есть время тут находиться?
      Остальные школьники изумлённо посмотрели на настенные часы.
      – Чёрт, учительница Кранц нас убьёт! Серон, пошли быстрее.
      – Ага, плохо дело!
      – Я тоже должен вернуться в спортзал.
      – Мэгмика, бежим.
      – Д-да! Пожалуйста, не бросай меня…

     После этого, прощаясь по дороге с Дженни, пятеро школьников шумно выбежали из клубной комнаты.
      – Пока-пока, ещё увидимся.
      Дженни с кружкой в руке присела на диван и снова посмотрела на закрытую с грохотом дверь.
      – Похоже, теперь мне некоторое время будет не до скуки.
      Она опустошила кружку с чаем в один глоток.

К главе 12                                                                                                                              К рассказу 1